Они уже приехали на заправочную станцию. Пока занимались супер-дуперовским автомобилем, самого Супера-Дупера как следует смазали йодом – там, где его поцарапала проволока. И при этом он морщился, и ежился, и даже вскрикивал, как всякий обыкновенный человек, когда его мажут йодом. Потом он съел бутерброд, еще раз поблагодарил ребят за помощь и уехал. Но перед отъездом подарил им большую пачку книжек про Супера-Дупера. А Гомер и Фредди снова уселись на лошадь и поехали за брошенной на дороге повозкой.
– Теперь у нас полный выпуск Супера-Дупера, – сказал Гомер.
– Ага, – ответил Фредди и замолчал. Потом он сказал:
– Слушай, Гомер, будь другом – не говори ребятам ничего про Супера-Дупера и про канаву... и про колючую проволоку, и про йод... Ладно? Особенно Арти Бушу. Если он не узнает, тогда я, может, выменяю у него ракетку за все эти книжки. Она только немного треснута...
– Ладно, – сказал Гомер. – Тем более что его брат тоже недавно обманул меня:
всучил испорченный велосипедный звонок в обмен на почти новую трубу!
Глава 3. ПОНЧИКОВЫЙ АВТОМАТ
Это случилось уже в ноябре, в одну из пятниц, под вечер... Гомер услышал, как его мать разговаривала по телефону с тетей Агнессой, женой дядюшки Одиссея – того самого, у которого небольшое кафе в центре города Сентерберга.
– Значит, я приеду через полчаса, – сказала мать Гомера в телефонную трубку. – И мы вместе пойдем на собрание...
Дело в том, что в этот день в Женском клубе должно было состояться обсуждение плана его дальнейшей деятельности, а также занятия кружков шитья и вязания...
Когда мама положила трубку, Гомер спросил:
– Можно поехать с тобой? Я посижу у дядюшки Одиссея, пока вы с тетей Агнессой будете обсуждать ваши планы.
Разрешение было получено, и после того как Гомер пригладил свои вихры, а мама проверила, не забыты ли учебники по шитью и вязанию, а также иголки и спицы нужных размеров, после всего этого они сели в машину и отправились в город.
Кафе дядюшки Одиссея стояло на городской площади, как раз напротив здания суда.
Сам дядюшка Одиссей был человеком с передовыми научными взглядами и пуще всего на свете любил технические новинки. Поэтому его кафе ломилось от автоматических приборов. Был тут автомат для поджаривания гренков, автомат для варки кофе, автомат для мойки посуды, автомат для изготовления пончиков – словом, все здесь было по последнему слову техники.
И каждое нововведение дядюшки Одиссея тетя Агнесса встречала всплеском рук и тяжкими вздохами. Иногда она так сердилась на него за все это, что не разговаривала с ним по нескольку дней. Потому что тетя Агнесса считала, что лучше бы дядюшка Одиссей поменьше торчал в парикмахерской и болтал там со своими дружками, и тогда не потребовалось бы тратить столько денег на все эти автоматы и полуавтоматы, будь они неладны, которые только помогают бездельникам еще больше бездельничать...
Вскоре уже их машина въехала в Сентерберг, и мать Гомера остановила ее возле кафе дядюшки Одиссея, откуда сразу появилась тетя Агнесса и воскликнула:
– Боже мой! Как мальчик подрос! Это она говорила каждый раз, когда видела Гомера. После этого тетя Агнесса села в машину и уехала с матерью Гомера на собрание. Гомер же вошел в кафе и крикнул:
– Привет, дядюшка Одиссей!
– А, племянник! Как раз вовремя, – сказал дядюшка Одиссей. – А я вот, понимаешь, вожусь битый час с этим пончиковым автоматом... Смазываю, разбираю, чищу...
Шикарная штука, скажу тебе! Без нее человечество как без рук!
– Ага, – согласился Гомер.
Он взял тряпку и начал протирать металлическую обшивку, а дядюшка Одиссей продолжал копаться во внутренностях Машины.
– Ох! – сказал он наконец. – Послушай, Гомер, у тебя, я знаю, хорошая техническая сметка... Видишь вот эти две штуки? Куда их надо прикручивать, ума не приложу. Вроде они лишние, что ли? Посмотри, пожалуйста... А я сбегаю на минуточку в парикмахерскую: очень нужно с шерифом перекинуться парой слов... Ты уж без меня наладь машину. И если кто придет, налей кофе. Ведь ты все тут знаешь. Народу сейчас будет мало, а до того, как закончится вторая серия в кинотеатре, я уже вернусь. Идет?
