– Ой, что-то очень много теста получилось! – сказал Гомер. – Тут, наверно, раз в десять больше, чем у дядюшки Одиссея, когда он сам делает.
Гомер влез на стул и с помощью шофера стал заправлять пончиковый автомат – переливать в него тесто из огромной миски. Потом он спрыгнул на пол и нажал на боку у автомата кнопку со словом «Пуск». И машина заработала. В ее нутре начали штамповаться колечки из теста и одно за другим падать на противень с горячим маслом. Там они подрумянивались с одной стороны, потом автоматически переворачивались на другую, и готовая продукция выталкивалась в желоб и аккуратно скатывалась по нему в пончикоприемник.
– Какая милая машина, – сказала женщина, когда первый пончик выскочил из желоба и ударился о дно ящика. – Просто прелесть!
Она достала первый пончик и угостила Гомера, приговаривая:
– Ну, молодой человек, для вас самый первый... Разве он не вкусный? Разве он не прелесть?
– Да, мэм, очень вкусно, – отвечал Гомер. После чего женщина угостила шофера и мистера Габби и каждого по нескольку раз спрашивала:
– Разве не вкусно, а? Скажите! По-моему, просто прелесть!
И все соглашались с ней, потому что и правда пончики были на славу.
– Старинный семейный рецепт, – с гордостью сказала женщина.
Гомер налил взрослым по чашке кофе, себе – молока, и все присели у прилавка и с удовольствием съели еще по нескольку пончиков.
Но вскоре женщина поднялась и сказала:
– Я очень, очень рада, что вам понравились мои пончики, но теперь мы должны ехать... Забирай свой передник, мальчик, и уложи мне в пакет две дюжины пончиков. Я возьму их в дорогу. Чарлз, не забудьте уплатить за них.
Она опустила закатанные рукава платья, надела все свои кольца и браслеты, а шофер накинул на нее шикарное меховое пальто.
– Спокойной ночи, молодой человек – сказала на прощанье женщина. – Я давно не получала такого удовольствия. Было так приятно. Просто прелесть!
И она вышла из кафе и хлопнула дверцей своего шикарного автомобиля.
– Неплохие пончики, – сказал Габби, когда машина тронулась. – Что правда, то правда.
– Еще бы, – сказал Гомер. – Угощайтесь.
Они стояли и смотрели, как пончиковый автомат продолжал равномерно выбрасывать пончики. Десять... двадцать... тридцать: пятьдесят...
– Пожалуй, довольно, – сказал Гомер. – Если не хватит тем, кто придет после конца сеанса, сделаем еще. А пока надо выключить.
И он нажал кнопку со словом «Стоп». Раздался щелчок, но больше ничего не произошло. Машина не остановилась. В ее нутре продолжали штамповаться колечки из теста и падать одно за другим на противень с горячим маслом. Там они продолжали подрумяниваться с одной стороны, автоматически переворачиваться на другую, и готовая продукция продолжала выталкиваться в желоб и аккуратно скатываться по нему в пончикоприемник.
– Интересно, – сказал Гомер, – что такое? Я ведь нажал правильно.
Он снова надавил на кнопку «Стоп», и снова ничего не произошло: автомат продолжал свое дело – автоматически выбрасывал пончики.
– Может, я не туда прикрутил что-нибудь? – сказал Гомер, – И получилось наоборот?
– Попробуй нажать на «Пуск», – предложил Габби. – Наверно, тогда она остановится.
Гомер последовал его совету, но и это не помогло: автомат по-прежнему автоматически выталкивал пончики и делал это с завидной равномерностью часового механизма.
– Ничего, продадим и эти, – сказал Гомер. – Но все-таки лучше я позвоню дядюшке Одиссею.
Гомер попросил парикмахерскую и, пока ждал ответа, насчитал еще ровно тридцать семь пончиков, скатившихся по желобу в ящик.
Наконец на другом конце провода подняли трубку, и Гомер услышал голос:
– Алло! Марикпахерская... то есть я хотел сказать – парикмахерская...
– Здравствуйте, шериф, – сказал Гомер, – Это Гомер Прайс. Я хочу поговорить с дядюшкой Одиссеем. Можно?
– А он как раз играет в карты. Сейчас его ход. Ему что-нибудь передать?
– Ага, – сказал Гомер. – Я нажал в автомате кнопку «Стоп», а он продолжает делать колечки из теста, и они падают одно за другим на противень с горячим маслом, и продолжают подрумяниваться с одной стороны, и после переворачиваться на другую, а потом их выталкивает в желоб, и они скатываются по нему в ящик. И никак ее не остановишь!
