Толя присел на корточки и, не выпуская меня из рук, заглянул в будку. Возле него присел Генка, за Генкой — Коля. Все смотрели в будку. Я ничего в ней не увидел, темно, как ночью.
Генка вытащил за загривок Боба. Посадил на согнутую левую руку, правой погладил и дёрнул за ухо. Боб, вместо того чтоб схватить его за руку зубами, лизнул.
— Э-э, кисель… На! — сунул он Боба Коле. Вытер облизанное место о штаны.— Хотя подожди. Поглядим, что у него во рту.
Коля держал Боба, а Генка раскрывал, раздирал ему рот. Раскрыл, заглянул…
— Кисель, я же говорю… А у этого?
Генка повернулся к Толе, у которого на руках сидел я. Протянул ко мне руки. Я злобно зарычал. Не хватает, чтоб ещё в рот ко мне лезли немытыми руками! Но Генка изловчился и схватил меня одной рукой за верхнюю челюсть, другой за нижнюю. Раскрыл силой, хотя я и сопротивлялся, стискивая зубы.
— О-о, вот этот мне нравится. И у моего Султана чёрная пасть. С характером!
Я не понял, кто с характером. Я или Султан? Если я, то разве это плохо?
— Воспитывать их надо, воспитывать,— повторял Генка.— Строгий режим…
— Они ещё маленькие! Всего второй месяц пошёл, что они понимают? — защищали нас Толя и Коля.
— Уже надо начинать воспитание. Теперь же! Если хотите забрать с собой и держать в квартире… Это вам не деревня! — Генка пошёл за будку, за ним Толя и Коля. Генка поднял ошейник, который пахнул мамой. За ошейником потянулись одно за другим кольца. Они были соединены между собой! — Хорошо держать собак в деревне,— говорил Генка.— Посадил на цепь, и пусть себе лает. Дайте-ка молоток и гвоздь… Вобьём в стену — вешать ошейник. Чтоб не валялся где попало. А может быть, сами вобьёте?
— Сами! Сами! — закивали головами Толя и Коля.
Генка положил ошейник на будку.
— Это мы пускаем Пальму гулять,— сказал Толя.— Жалко ведь.
— Я так и думал, что вы… У деда Антона она не очень-то разгуливала.
Я не понимал, о чём они говорят. Как это — сажать на цепь? Если б меня посадили на эти холодные кольца, я бы убежал в будку. От них холодно лапам, хвосту. А в будке тепло, мягко, уютно.
— И пора их уже подкармливать, учить есть. Когда папа забирает вас? — спросил Генка.
— Наверно, через месяц.
— За этот месяц они должны научиться и лакать, и густое есть, и твёрдое.
— Через месяц мы в школу пойдём, в первый класс,— похвастался Толя.
— Ага, и я в первый! — кивнул Коля.
— Мелюзга! Я в четвёртый пойду и то не хвалюсь. Кто сейчас со мной на речку? Я удочку возьму и Султана.
— Бабушка будет сердиться,— вздохнул Толя.
— Эх, вы! Бабушкины внуки! — презрительно скривил губы Генка.
— Я пойду! И Бульку возьму! — сказа» Толя.
— А я Боба! — обрадовался Коля и погладил моего братца.
Я тоже обрадовался, заволновался: что такое речка? Далеко ли? Мы же не можем далеко идти. И что это за Султан такой? Только и слышишь — Султан, Султан…
А ещё я думал: почему это мы не породистые? Разве плохо быть непородистым? У нас ведь и лапы, и хвост, и голова, и всё остальное. Всё на месте…
Только не думал о том, куда это Толя и Коля хотят нас забрать. Просто пока забыл об этом.
СЕРЬЕЗНЫЙ ЛИ ЧЕЛОВЕК ГЕНКА?
Мы с Бобом не пошли своими ногами. Нас понесли на руках Толя и Коля.
Как велик белый свет! Кроме двора есть ещё и улица, по обеим сторонам её стоят большие дома. Из какого вышел Генка, я не заметил, хотя с рук видно гораздо лучше, чем с земли. Оказался он возле нас неожиданно, рядом с ним шла высокая серая собака. Толе и Коле, пожалуй, до подбородка. Сама серая, а живот у неё светлый, на спине чёрная полоса. Какие подвижные и весёлые у неё уши! Стоят торчком, мгновенно поворачиваясь во все стороны. Я сразу догадался, что это Султан. Даже заёрзал на руках у Толи, заскулил. Хотел, чтоб Султан заметил меня. Но он шёл рядом с Генкой, шаг в шаг, и на меня даже не глянул. И на Боба не взглянул ни разу, словно мы и не существовали. Ну и гордец!
Шли мы долго. Генка время от времени строго покрикивал на Султана: «К ноге, рядом!», хоть он и так шёл возле его ноги. Если и высовывался вперёд, так на полголовы, не больше.
Возле одного дома дорогу нам перебежало что-то быстрое и чёрное. Султан кинулся было следом, но Генка крикнул: «Фу! Рядом! Ты что — никогда кота не видел?» И Султан замер на месте, виновато вильнув хвостом. Но Генка всё-таки помахал пальцем у него перед носом, даже щёлкнул разок в нос. Генка и говорил ему что-то сердитое. Султан в ответ опустил голову, виновато прижал уши.
