— Как у вас просто! — сказала Алиса. — Поглядел на глаз — и сразу ясно, с кем имеешь дело.
— Конечно, — согласился Рррр. — Если преступник попадает в тюрьму, его выпускают, только когда глаз у него становится серым или хотя бы зеленым, — значит, он исправился.
— Надо было давно всех желтоглазых послать в какое-нибудь отдельное место, — сказал Пашка, сторонник решительных мер. — Пускай исправляются в одиночестве и другим жить не мешают.
— Не думаю, что это разумно, — ответил Рррр. — Наверно, и на Земле не все люди хорошие.
— Встречаются и не очень хорошие, — согласился Пашка. — Я, например, иногда бываю просто невыносим. У меня в эти моменты глаза становятся совершенно желтыми. В переносном смысле.
— Ну вот, ты и сам ответил. Не будете же вы на Земле высылать людей в какое-то место, потому что вам не нравится их характер.
— Все равно у вас жить проще, — повторила Алиса.
— Да, нам проще, — согласился Рррр, — зато и пиратам было проще. В первый же день к ним прибежали несколько предателей и предложили свои услуги. Пираты собрали всех желтоглазых и сказали, что разделят с ними власть на планете. Некоторые согласились. Они выдали нас. Теперь выгодно ходить с оранжевым глазом. Это как бы опознавательный знак: стоит пирату увидеть оранжевый глаз, и он понимает, что это свой.
— И что случилось потом?
— Они жестоко расправились с нами. Они загнали нас в лагерь, где томятся сотни тысяч брастаков. Остальным приказано не выходить из домов. Мы голодаем, умираем от болезней, и единственная наша надежда — вы. Если вы не сможете сообщить в Галактический совет…
— Но мы сами в тюрьме, — сказала Алиса.
— Через два дня придет корабль. Вы должны обязательно на него попасть.
— Все ясно, — сказал Пашка. — Не беспокойтесь. По крайней мере, на меня можете положиться.
— А я бы не положилась, — сказала Алиса. — Хватит ли тебя на то, чтобы два дня притворяться и терпеть?
— Хватит, — сказал Пашка, — не беспокойтесь.
Вечером под отдаленный шум нестройных песен, которые распевали напившиеся брастакского портвейна пираты, Рррр, исполосованный пластырями, попрощался с ребятами и, осторожно приподняв заслонку, скользнул в доставку.
— Простите, — сказал он на прощание. — Придется вам приехать на скрррули в следующий раз.
— Что касается меня, — ответил Пашка, — то я даже доволен. Лучше приключения, чем скрррули.
— Для тебя это приключения, — сказал Рррр, — а для нас беда.
Заслонка опустилась.
— Эх, Пашка! — сказала Алиса. — Опять ты не то сказал.
— Главное, чтобы правильно действовал. Язык мой — враг мой, это еще моя мама говорила, когда я самое первое слово произнес.
— Почему?
— Потому что все дети говорят сначала «дай» или «мама», а я сказал «ура».
— Ну что мне с тобой делать? — вздохнула Алиса. — Иди спать.
— Иду-иду, только я все равно голодный, и ноги от ходулей болят.
Глава 9. Возвращение археолога
Алиса проснулась рано, за окном чуть рассвело. Проснулась она от голода. Очень хотелось встать, нажать на все кнопки подряд и посмотреть: вдруг доставка уже работает? Потом она стала думать о Рррр, добрался ли он до своих? Его могли подстеречь пираты или какой-нибудь желтоглазый предатель.
Соседняя кровать скрипнула. Алиса покосилась в ту сторону. Пашка осторожно сел на кровати, спустил босые ноги на пол и на цыпочках прошел к доставке. Алиса даже улыбнулась. Оказывается, людям могут приходить одни и те же мысли. Пашка начал нажимать по очереди на все кнопки. Доставка молчала.
Алиса не выдержала и хихикнула.
Пашка обернулся:
— Ты не спишь?
— Нет, я от голода проснулась. И даже подумала: вдруг доставка заработала. А тут ты встаешь, словно мои мысли угадал.
Но гордость не позволяла Пашке сознаться, что он, как голодная обезьяна, нажимал кнопки у неработающей машины.
— Ничего подобного, — сказал он. — Я думал: а вдруг там записка есть от Рррр?
— Тогда открой заслонку и посмотри. Для этого не надо кнопки нажимать.
— Что я и собираюсь сделать, — сказал Пашка и приподнял заслонку. Там ничего не было. — Что-то спать хочется, — сказал Пашка, подходя к окну. — А на улице дождь идет.
— Еще сутки нам терпеть, — сказала Алиса. — Если не умрем от голода, то завтра уже будем на борту нашего корабля.
