— Потому что я придумал замечательный подарок к дню рождения твоей дочки, профессор, — ответил Громозека.
— Какой?
— Я возьму ее с собой на Колеиду.
— Когда? Сейчас?
— Конечно, сейчас.
— Но ведь ей в школу надо ходить.
— Я завтра же сам пойду к ней в школу и поговорю с учительницей. Она наверняка отпустит ее на несколько дней.
— Ой, — сказала Алиса, — большое спасибо! Только не надо ходить в школу.
— Почему?
— Потому что наша Елена очень нервная и боится пауков, мышей и других чудовищ.
— А я при чем? — спросил строго Громозека.
— Ты ни при чем, — поспешила ответить Алиса. — Но она может тебя немножко испугаться. Не столько за себя, сколько за меня. Она скажет, что будет бояться отпустить меня… то есть не с тобой, а с таким, как ты… то есть, ты только не обижайся, Громозека…
— Все понятно, — сказал мой друг печально. — Все понятно. Ты, моя девочка, попала в руки к жестокой женщине. Ты опасаешься, что она может причинить мне, твоему другу, зло.
— Нет, ты меня не так понял…
— Я тебя отлично понял. Профессор!
— Что? — спросил я и постарался сдержать улыбку.
— Немедленно возьми своего ребенка из этой школы. Ее там замучают. Если ты этого не сделаешь, я завтра же сам пойду туда и Алису спасу.
— Алиса сама кого угодно спасет, — сказал я. — Не бойся за нее. Ты мне лучше скажи, на сколько дней ты собираешься ее забрать?
— Дней на тридцать-сорок, — попросил Громозека.
— Нет, об этом и не мечтай.
— Тогда на двадцать восемь дней.
— Почему на двадцать восемь?
— Потому что я с тобой торгуюсь и ты уже выторговал у меня два дня. Торгуйся дальше.
Временщики рассмеялись.
— Никогда не знал, что космические археологи такие веселые люди, — заметил Ричард.
— Да я не собираюсь с тобой торговаться, — сказал я Громозеке. — Неужели не ясно, что ребенку надо ходить в школу?
— К такому монстру, как Елена, которая мучает мышей и пауков? Которая могла бы на меня напасть, если бы не Алисино предупреждение?
— Да, к такому монстру, к очаровательной, доброй и чуткой женщине — не в пример тебе, толстокожему эгоисту.
— П-погодите, не спорьте, — вмешался тогда Петров. — Когда у Алисы начинаются каникулы?
— Через пять дней, — сказала Алиса.
— Они длинные?
— Недельные.
— Вот и отлично. Пустите, профессор, вашу дочку с нами на неделю. Наверное, мы все равно не успеем до каникул закончить погрузку.
— Стойте! — обиделся Громозека. — Я еще не успел толком поторговаться с профессором. Отпусти дочку на двадцать шесть дней.
— Нет.
— На двадцать два!
— Не отпущу!
— Ты жестокий человек, Селезнев. Я жалею, что подарил тебе вчера скромный букет цветов. Восемнадцать дней, и ни минутой меньше.
— Но зачем вам так много времени?
— Два дня полета туда. Два дня обратно. И две недели на месте.
— Хорошо, — согласился я. — Четыре дня на дорогу, пять дней на Колеиде и один день на всякий случай. Итого десять дней. Я сам схожу в школу и попрошу, чтобы Алисе разрешили опоздать на три дня с каникул. И больше об этом ни слова.
— Ладно, — согласился Громозека. — Но корабль может задержаться в пути. Вдруг встретим метеоритный поток?
— Если встретите, то вы не виноваты.
— Алиса, — обернулся Громозека к моей дочери, — ты все поняла? Инструкции получишь у меня завтра. А теперь я вам, дорогие временщики, расскажу, как нам повезло, что этот жестокий профессор согласился отпустить с нами свою прелестную дочь. Послушайте в моем изложении историю о том, как она нашла трех капитанов и спасла Галактику от космических пиратов.
И Громозека принялся рассказывать временщикам о том, как мы летали на «Пегасе» за космическими зверями и как нашли Второго капитана. Рассказ его был так далек от истины, что я даже не стал прерывать Громозеку, а только сказал Петрову и Ричарду:
— Все уменьшайте в десять раз. А ты, Алиса, иди делать уроки, а то еще и в самом деле поверишь Громозеке, какие подвиги ты совершала.
— Ну, скажем, подвигов я не совершала, — сказала Алиса, — но вела себя достойно. Спокойной ночи, я пошла делать уроки. Встретимся в космосе.
Когда Громозека кончил рассказ про Алису, временщики принялись обсуждать свои дела, выяснять, что потребуется взять дополнительно на Колеиду, и разошлись уже за полночь.
