— Да...
— А самого Журавлева кто избил? И за что? Почему вы этого не указали в заявлении?
Последний вопрос, разумеется, был абсолютно бессмысленным. Скороходов задал его, только чтобы увидеть реакцию Литвинца.
— Кто избил? — тупо повторил он. — Откуда я знаю! Те же бандиты, наверное, и избили.
Дверь открылась, в кабинет вошел Кузовкин.
— Семнадцатого будешь дежурить по отделению, — объявил он. — Запиши, Скороходов.
Он был до крайности занят составлением месячного графика дежурств и с Литвинцом поздоровался несколько рассеянно, хотя и тепло.
— Михалыч, здорово. Как, живой? Молодец, что к нам зашел. Потом забеги ко мне, ладно?..
Они вновь остались в кабинете одни.
— Кто избил? — тут же вернулся к теме Скороходов.
— Они, — охотно повторил Литвинец. — Бандиты.
— За что же?
Краткое появление Кузовкина полностью восстановило душевное равновесие Павла Михайловича. Он устроился на стуле удобнее, демонстративно глянул на часы и выбил пальцами по столу нетерпеливую дробь.
— Это надо у него спросить, молодой человек. Лично я, признаться, не интересовался. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к моему делу?
— Вот это и странно, — вздохнул Скороходов. — Нападают на официанта, потом на вас. Почему же он не обратился в милицию?
— Повторяю: об этом нужно спрашивать самого Журавлева.
— Мы спросим, — заверил Скороходов, — обязательно. Но вот какая странная картина получается. В вашем заведении, говорят, народ обманывают.
Павел Михайлович засмеялся.
— Кто же это говорит? Абсолютная чушь! Я, конечно, не могу поручиться за каждого из официантов, но нас неоднократно проверяли и всегда находили полный порядок.
— Не всегда, — грустно покачал головой Скороходов. — Вот, к примеру, я недавно с понятыми взял у вас три литра пива и отправил на проверку в пищевую лабораторию. Оказалось, знаете ли, изрядно разбавлено водой. На прошлой неделе.
Литвинец посмотрел на него с сожалением.
— Молодой человек! Я ведь не вчера родился. К лицу ли вам такие, м-м, скажем, примитивные приемы? Во-первых, это дело не уголовного розыска, а ОБХСС. Во-вторых, существует определенный порядок отбора проб для анализа и контрольных закупок. Разве он был вами соблюден? Нет? Даже если вы действительно что-то отнесли в пищевую лабораторию. Но откуда? Кто может подтвердить? Мало ли кто и где мог долить в пиво воду? Это же абсолютная ерунда! Ну а в-третьих, мы можем хоть сейчас, с какими угодно специалистами пройти в бар и немедленно все проверить. Не хотите? Со свидетелями, все, как полагается. Поэтому клевету в свой адрес, совершенно бездоказательную, я категорически отвергаю. И вообще: я не понимаю, что за направление принимает ваше расследование? Меня избили, мне угрожают, а вы вместо поиска преступников пытаетесь меня в чем-то уличить. Вы уверены, что вас правильно поймет руководство?
С каждой фразой Павел Михайлович чувствовал себя все обиженней, все уверенней и к концу монолога уже не спрашивал — требовал.
— Что вы, что вы, — замахал руками Скороходов почти испуганно. — И в мыслях нет. Я же просто пытаюсь восстановить объективную картину. Вот посмотрите сами, что выходит. Ну встаньте хоть на минуту на мое место! — он говорил торопливо, будто боялся, что Павел Михайлович сейчас обидится и, не дослушав, уйдет вон. — Пиво в баре водой разбавляли — факт, у меня заключение есть. Пусть не по правилам пробу взяли, я согласен. Но свидетели имеются, они подтвердят, что именно из вашего бара. Пусть косвенный — но факт. Официант Журавлев, который пытался протестовать против массового обмана — у нас есть на этот счет точные сведения, — тут же оказывается избитым и попадает в больницу... А тут вдруг — вы же сами об этом в заявлении указали — какие-то люди заставляют вас собственноручно писать о том же самом — о злоупотреблениях в баре. Видите, что получается! Действительно, не только уголовный розыск, но и отдел БХСС должен разбираться.
Литвинец впервые подумал о том, что этот молодой инспектор не так прост, каким все время пытался казаться. Он лихорадочно прикидывал: о чем в действительности может знать Скороходов? Анализ этот, без сомненья, ерунда. Хотя, однако, как довесок ко всему прочему... Бумагу от нападавших здесь скорее всего еще не получили. Но получат! А если к тому же этот паршивец Валерка снова начнет болтать что не следует... Боже мой! Вдруг он уже... Этот негодяй, он ведь с ладони клевал у Павла Михайловича. Как же можно ошибаться в людях!
