— Ладно, разбежались, — сказал он несколько спокойнее. — Но ты вообще осторожнее, воин. Так можно серьезно ошибиться.
— Да вы друг друга не поняли, — старался Валерка. — Темно же, не разберешь ни хрена. Так я говорю, Игорек? Все путем.
— Путем, путем, — пробормотал Игорь и расслабил мышцы. — Ничего, бывает.
— А куда Ника слиняла? — капризно и требовательно спросила вторая девчонка. Она поняла теперь, что драться больше не будут, и заскучала.
— Черт с ней, — сплюнул толстый. — Пошли!
Они скрылись в подъезде. Игорь повернулся и увидел на углу светлый силуэт. Кажется, на этот раз Ника ждала именно его. С насмешливым интересом смотрела она, как он к ней приближается.
— Ты, оказывается, боец, — сказала она.
— А ты что же с ними не пошла?
Ника дернула плечом.
— Не захотела.
Она ждала продолжения разговора, но он настороженно молчал, и Ника решила брать на себя инициативу.
— Проводи меня, — сказала она с мягкой требовательностью. — А то видишь — темно кругом.
Они пошли уже известным ему маршрутом, но теперь Ника совсем не спешила, шла медленно, поглядывая на Игоря.
— Зачем ты кинулся вытаскивать этого алкаша? — спросила Ника, и только тут Игорь вспомнил о бомже Баташкине.
— Слушай, а куда он делся?
— Так он сразу знаешь как припустил! Через секунду не стало.
— Я даже не заметил.
— Так зачем он тебе?
Игорь и сам подумал: зачем?
— Не люблю, когда откормленные бугаи вот так лениво разминаются. Это у меня с детства.
— Защитник слабых и угнетенных?
— Под лирическое настроение.
— А меня бы ты стал защищать?
— Разве тебе нужна защита?
— Защита всем нужна, — серьезно сказала Ника и взяла его под руку — они как раз переходили через улицу.
Дорога была пуста, даже вдалеке ни одной машины, но они привычно ускорили шаг, и Игорь пожалел, что противоположный тротуар так близко. Однако на другой стороне руки его Ника не отпустила.
— Но вообще я тебе скажу: ты напрасно в эту историю полез. Если бы не Валерка, могло бы кончиться хуже. Это опасные ребята.
— О чем ты говоришь? — грустно возразил он. — Какие ребята? В нас самих главная опасность. А как с ней быть — этому нас никто не научил.
Она остановилась и очень внимательно вгляделась в его лицо.
— Надоели они мне, — произнесла она после паузы. — И Валерка твой, и Яша-Бегемот.
Игорь догадался, что Бегемотом звали толстого.
— Чего же ты с ними ходишь?
— Скучно. По привычке. Какая разница! Мы уже пришли.
Действительно, они стояли у ее подъезда.
— До свидания, — неуверенно попрощался он.
— До свидания, — сказала Ника. — Ты что, не хочешь зайти?
...И раскрылся океан без края и дна, и он тонул в океане бесконечным падением, и не было ни глотка воздуха, ни желания дышать, не осталось ничего, кроме темной и радостной бездны первого познания, и когда он обрел способность мыслить и слышать стук своего сердца, он испугался, что она поймет его неопытность. Но она была рядом, покорная и нежная, доверчивая, как ребенок, мудрая тысячелетней женской мудростью, и тогда вслед за нахлынувшим успокоением и усталостью к ним пришел сон...
Он открыл глаза внезапно, будто от толчка, и понял, что стоит глубокая ночь. Тусклый ночник освещал незнакомую комнату, но рядом была Ника, и он все сразу вспомнил и успокоился. Ника сидела, поджав закрытые простыней колени к самому подбородку, и смотрела на темный квадрат окна.
— Ты что?
— Ничего, — ответила она, а потом вдруг тихо рассмеялась. — Сама себе удивляюсь: как это все случилось?
— Потому что ты меня любишь, — убежденно сказал Игорь. Ему было дремотно и сладко.
— Конечно, люблю, солнышко, — ласково сказала Ника. — Ты у меня такой славный.
Что-то такое прозвучало в ее тоне, от чего в полусонном мозгу Игоря скользнула мимолетная тень тревоги. Но тут же истаяла — он был счастлив и горд, все было слишком хорошо.
Она проснулась раньше, и когда будила его, была совсем одета.
— Вставай, солнышко.
Он потянулся к ней, весь охваченный пронзительной благодарностью, но Ника мягко удержала его руки.
— Не надо, солнышко, всю краску мне сотрешь.
Игорь подумал, что уже, наверное, довольно поздно и он все на свете проспал. Только вылезать из постели и одеваться при ней он не мог. Она словно бы поняла, ушла на кухню и крикнула оттуда:
