– Милейший доктор, ведь вы знаете герцогиню, впрочем, сейчас она только немного посмеялась.
– Я лишь еще раз осмеливаюсь обратить на это внимание вашего высочества, – сказал с поклоном старый доктор.
Герцог рассеянно и нетерпеливо махнул рукой:
– До свидания, милый доктор!
Клодина, трепеща, прижалась к темному углу окна и со страхом смотрела вслед удаляющемуся врачу.
Она была одна с герцогом.
Случилось то, чего она всегда старательно избегала и чего страстно искал он. Но, может быть, он забыл о ее присутствии, он так взволнованно ходил взад и вперед по комнате. О, он не заменит ее: слабый пламень второпях зажженной свечи едва освещал ближайшие к камину предметы, а Клодина стояла за шелковой занавесью.
Затаив дыхание, она замерла, как дикая коза, не знающая, как спастись от охотника. Она одинаково хорошо слышала биение своего сердца и его тихие шаги по ковру.
Девушка вздрогнула – шаги приблизились; высокая фигура ступила за занавеску, и голос, почти беззвучный от страстного волнения, назвал ее по имени:
– Клодина!
Она боязливо отодвинулась в сторону, будто ища возможности убежать.
– Клодина, – повторил он и нагнулся к ней так, что, несмотря на темноту, она видела умоляющее выражение его глаз. – Эта сцена огорчила вас? Я в ней не виноват, но хотел бы попросить у вас прощения.
Он хотел схватить ее руку, но она спрятала ее в складках платья. Крепко сжатые губы Клодины не произнесли ни звука, она без слов отталкивала его и смотрела ему в лицо полными гнева глазами.
– Как мне понимать это? – спросил он.
– Ваше высочество, я имею честь быть другом герцогини! – сказала она с отчаянием.
Грустная улыбка пробежала по его лицу.
– Я знаю! Вы не склонны внезапно подружиться с кем-либо, но тут… вы думаете, надо всем воспользоваться!
– Так, кажется, думает ваше высочество.
– Я? По чести нет, Клодина! Но вы, вы с такой стремительностью стали за преграду, которую эта дружба ставит между нами.
– Да, – прямо сказала она, – и я надеюсь, что ваше высочество с уважением отнесется к этой преграде, или…
– Или?.. Я уважаю и ценю вашу сдержанность. Клодина, – перебил он, стоя на почтительном расстоянии от нее. – Не думайте, что я буду красться за вами, как влюбленный паж. Но позвольте мне быть вблизи вас, не встречая постоянно ледяной холодности, которую вы всегда выказываете мне, оставьте мне надежду на будущее, в котором и для меня засветит солнце, – только надежду, Клодина!
– Я не люблю вас, ваше высочество! – коротко и гордо ответила она и выпрямилась. – Позвольте мне удалиться.
– Нет, еще одно слово, Клодина. Я не требую подтверждения вашей склонности: теперь не время и не место, вы правы, напоминая мне об этом. Но чем я виноват, что не по любви женился на герцогине, что моя первая страсть принадлежит вам! Я думаю, такое случается и с людьми получше меня! Чувство приходит помимо нашего желания, существует и постепенно растет, тем больше, чем сильнее мы боремся с ним. Я не знаю, почувствуете ли вы что-нибудь похожее, но надеюсь на это и не хочу жить без этой надежды.
Герцог подошел ближе и наклонился к ней.
– Только одно слово. Клодина. – тихо и смиренно попросил он: – Смею ли я надеяться?.. Скажите «да», и ни один взгляд не выдаст наших отношений.
– Нет, ваше высочество. Клянусь вам любовью к своему брату, я ничего к вам не чувствую, – проговорила Клодина и отвернулась к окну.
– К другому, Клодина, к другому? Если бы я был уверен в этом! – страстно сказал он.
Она ничего не ответила.
Герцог с отчаянием повернулся и пошел к двери, но вернулся.
– Неужели вы думаете, что не все требования чести будут соблюдены? Неужели думаете, что я могу вас унизить? – спросил он.
– Ваше высочество делает это, говоря мне о любви в комнате своей больной супруги, – отвечала она.
– Если вы так принимаете это… – горько сказал он.
– Да, так, клянусь вам, так! – воскликнула девушка вне себя.
– Клодина, прошу вас! – прошептал герцог и так быстро заходил по комнате, что пламя свечи заколыхалось и стало еще темнее…
Он снова подошел к ней.
– Вы знаете, что мой брат, наследный принц, внезапно умер перед кончиной отца, двенадцать лет тому назад? – спросил он.
