А вообще я считаю, что для телевидения осталось года два. Сейчас все сидят в интернете. А дедушки и бабушки, которые смотря телевизор, на концерты не ходят. Я хочу даже сделать свою клубную программу, но для этого, наверное, надо создать свой клуб, чтобы туда люди приходили. Потому что в клубной программе, где тусит гламурный народ, я не нужна, и он мне не нужен сто лет. Я вообще не являюсь человеком из шоу-бизнеса.
— Это как понимать?
— Просто к шоу-бизнесу я не отношусь. К тем законам шоу-бизнеса, которые сейчас есть. Я все-таки занимаюсь профессией. Я актриса, я работаю, зарабатываю деньги. А денежными вопросами у меня занимается целая структура: директор, продюсер, администратор. Они занимаются бизнесом.
— Слышала, что у вас был депутатский мандат. Сейчас вы не состоите на службе у народа?
— У меня не было мандата, я просто участвовала в выборах. Но, слава Богу, я не прошла, потому что совершенно к этому не предназначена. Моя подруга была главой района. Он проводила всякие мероприятия. А сейчас она в Госдуме. Говорит, ужасная работа, глупее ничего не видела. Все костерят, что-то хотят, а ты ничего не можешь сделать. Вот когда была она руководителем, то построила школу, сделала день деревень, дорогу отремонтировала — видела плоды своей работы. Сейчас она даже хочет переключиться на творчество. Может быть, мы с ней свое ателье откроем.
— Кроме музыкального творчества вы известны и своими работами в качестве дизайнера. Над чем сейчас работаете?
— Я очень надеюсь, что осенью будет мой показ, потому что сейчас очень много новых вещей появилось — целая коллекция для показа. Но я не шью специально коллекции. Я шью просто своим друзьям, самой себе и клиентам, которые узнают обо мне через мой сайт. Делать коллекции в нашей стране, я считаю, совершенно бессмысленно. Потому что я тогда забуду, как рисуются эскизы, а буду страдать и думать, как всем заплатить: пожарникам и прочим органам, которые зачастую приходят и просто сдирают деньги с предпринимателя.
Я работаю дома, у меня есть штат людей близких, если это можно назвать штатом. Художники, портные, закройщики, скорняки, с которыми я много лет сотрудничаю. Это даже не штат, это, скажем так, моя семья. Я этих людей нашла, я их отбирала, искала золотые руки, золотой характер. Я стараюсь им платить хорошие зарплаты, потому что их семьи уже стали частью моей. У меня даже с музыкантами так не получается. Потому что здесь все-таки больше присутствует бизнес, работа, они вынуждены иногда выживать, куда-то бегать, тоже страдают тщеславием, что кто-то получает больше, а этот, вроде, меньше играет. А с ремесленниками проще.
— И какого рода одежду вы создаете для своих друзей?
— Например, кашемировое пальто — бестселлер, в общем-то, мой, который я родила. Пальто вышиты тамбурным швом на кашемире и будут украшены стразами и бисером. Это я делаю в основном сама. Что-то даю профессиональным вышивальщицам, а что-то — вместе с мамой вышиваю. Такое пальто с подкладкой оформлено соболем. Это — вещь, которую можно оставить в наследство, подарить даже внучке. Она не выходит из моды, она не выдержана ни в каких тенденциях.
В последнее время мне много заказывают кожаных жакетов. После похода с Федором Конюховым я сшила Вадиму куртку из морской змеи — на спине Андреевский флаг, на куртке также якоря. Эта куртка сейчас имеет колоссальный спрос. Многие наши приятели, кто любит морской отдых, заказывают такие куртки. Так что на весну уже есть работа.
— А каким бизнесом занимается сейчас ваш супруг?
— Он оформитель, коллекционер. Это очень широкое понятие. Он может нарисовать дом, может нарисовать гостиницу, может нарисовать интерьер гостиницы этого дома, полностью создать стиль. Плюс он коллекционирует уникальные вещи. Из массы вещей он может найти ту, которая действительно будет иметь какую-то ценность художественную. У него очень развитый тонкий художественный вкус. Я вот смотрю на антиквариат: мне что одна вазочка, что — другая, а у него — безошибочный вкус. Он берет вещь — и она точно имеет ценность. Наверное, также он и меня выбрал(смеется).
