В старину над публичными домами обязательно висел красный фонарь. Клиентов угощали чаем, фруктами, ублажали игрой на гитаре. Все девушки были изысканно любезны, и профессия проститутки не мешала женщине впоследствии вступить в законный брак.
Дэн Сяопин уже не преследовал проституток, вновь появившихся в больших городах, он только запретил им вступать в связь с иностранцами, дабы семена коррупции не проникали в китайскую почву. Остатки «конфуцианского бесстыдства» оказались особенно живучи в Кантоне, где до сих пор можно увидеть на углу улицы проститутку, живописно одетую и замысловато причесанную. Их называют «придорожные курочки», и они обмениваются с клиентами специальным паролем и отзывом.
Прежде в Китае считалось, что женщиной лучше не родиться. Девочка всегда была в семье обузой, от которой надо поскорее избавиться; ее было легко отдать в залог за долги, даже убить. Сперва ей приходилось во всем покоряться отцу, затем мужу, а если она оставалась вдовой — старшему сыну. Богачи могли себе позволить несколько жен, бедняки нередко оставались холостыми.
Китай — страна строгих нравов. Добрачные половые отношения не допускаются. Обрученные проводят вместе много времени: в школе, на партийных собраниях, на фабрике, однако наедине практически не бывают.
Да и где, спрашивается, им уединяться? В гостиницу не пускают, машины — удобное прибежище влюбленных на Западе — есть лишь у немногих. Бывало, людей женили и выдавали замуж по сговору родителей; молодые даже не знали друг друга. Если жених умирал до свадьбы, невеста обязана была носить по нему траур всю жизнь, как настоящая вдова.
По свидетельству Марко Поло, в Китае некогда существовал странный и очень поэтичный обряд — обручение умершего мальчика и девочки. Родные рисовали на бумаге портреты жениха и невесты, сжигали вместе эти листки, и таявшая в воздухе струйка дыма символизировала соединение нареченных в браке.
В одном из кантонских парков Чин есть Павильон Любви, названный так в память одного необычного бракосочетания. Во время гражданской войны у этого старого здания назначали встречи молодой рабочий-коммунист и студентка, бывшая его связной. Встречались они тайно по делам своего подполья и о любви ни разу не заговаривали.
Чанкайшистская полиция схватила их и расстреляла на том же самом месте в парке, на глазах у гуляющих. Перед смертью подпольщик повернулся к подруге:
— Прежде я не осмеливался сказать, что люблю тебя, хоть и не знаю твоего настоящего имени. Готова ли ты стать моей женой во имя народа и освободительной борьбы?
— Да, — без колебаний отозвалась девушка.
Много лет назад я посетил токийский ночной клуб «Микадо», в чем-то похожий на ресторан «Лидо» в Париже. Миниатюрные японки с обнаженной грудью прохаживались на подвесном помосте, подставляя себя жадным взорам публики.
В Токио таких клубов и баров несчетное количество; отблески неоновых вывесок перламутром озаряют ночное небо. Всего за несколько иен можно попасть в заведение, где тебя пригласят участвовать в эротическом спектакле.
Грациозная девушка в танце разденет себя и партнера, умело возбудит его мужское естество, наденет презерватив и, к похотливому удовлетворению посетителей, исполнит акт любви.
Видел я и японских гейш, этих, как мне объяснили, носительниц древних традиций и культуры. Их специально отбирают из числа юных невинных девушек и под руководством «мамы-сан» обучают всем любовным тонкостям. Гейша считается жрицей наслаждения и поэтому обязана сочетать плотское и духовное, для чисто телесных утех существуют другие профессионалки.
Для японцев секс никогда не был грехом, поскольку в массе своей они не слишком религиозны.
Помнится, стены чайного домика, где обитали гейши, были задрапированы шелком с вытканными на нем горами, ручьями, птицами. Пол же был устлан мягким ковром. По японскому обычаю, мы сняли ботинки и сели на пол. Я испугался, что от такого сиденья конечности мои скоро окаменеют и я останусь здесь навсегда. Но вежливость да и любопытство не позволили мне попросить стул и отказаться от угощения — сырой рыбы в соевом соусе.
