И заплакал, что есть мочи,
Так что сердце у царя
Сжалось в виде сухаря,
Так что инда все окошка
В доме вздрогнули немножко…
«Рад я, батюшка, жениться,
Коль невеста мне случится
Из каких заморских стран, —
Наконец сказал Роман. —
Только надо не простую,
А царевну молодую,
Чтоб была она умна
И богата и красна».
«Правда, правда! – царь ответил. —
Я еще не заприметил
Для тебя, брат, по плечу,
Но авось ведь и сыщу!»
На другой день совещанья
Разослал царь приказанья,
Чтоб немедленно к нему,
Как владыке своему,
Ради некого присловья
Собралися все сословья,
А меж тем велел он пир
Приготовить на весь мир…
Дело важное решиться
На пиру должно; боится
Царь, не то чтоб самому
Не достало тут уму,
И не то чтоб из приличий,
А старинный был обычай
Дело важное решать,
Чтоб несчастья избежать,
Не нажить поклепу света, —
После общего совета…
Пир готов великолепный,
На столы напиток хлебный,
Мед и прочее вино
Уж давно принесено…
Гости в доме кишмя кишут,
От восторга еле дышут,
Что пришла такая честь —
За столом им царским есть…
Вышел царь.
Пошли поклоны,
Толковали про законы,
Про спокойство, про войну,
Про дела и старину…
Елисей вдруг с места сходит,
На высокий трон восходит
И оттуда речь ведет,
Поклонившись наперед:
«Вам, бояра и дворяне
И чиновные граждане,
Всем известно, что я сед,
Что уж мне не двадцать лет…
И для этой-то причины,
Чтобы не было кручины,
Чтоб все шло у нас к добру
Всяк совет давал тут свой
Ради надобности той;
Царь, прослушавши, «не пара! —
Отвечал им: – та уж стара,
Та горбата, та бедна,
Не царевна та княжна…»
Лоб бояра потирали,
Думать снова начинали…
А мудрец один седой
Лишь качает головой.
«Ладно, – думал он, – постойте,
Что вы тут себе ни пойте,
А как я свое скажу,
Так уж, верно, угожу».
И, решивши наконец,
Начинает так мудрец:
«Царь наш, ты нам благодетель.
Счастья нашего содетель,
Не вели меня казнить,
А вели мне говорить».
«Говори!» – царь отвечает.
И мудрец так продолжает:
«Силен ты, богат и славен,
Кто с тобой по власти равен?
У кого такая рать?
Где такая благодать?
Царства более твого
В свете нет ни одного,
Все владыки, все соседи
Пред твоим величьем дети,
И в невестки ни одна
Из их дочек не годна…
Да и нет во всей природе,
Ни в одном, сиречь, народе
Нет пригодной для него,
Для Романа твоего…
К пользе царственной ревнуя,
Обвенчать его хочу я
На красотке неземной,
На владычице ночной.
Пречудеснейшая тайна
Мне открылась не случайно,
Коли хочешь, сообщу
И, что делать, научу…»
«Говори! да лишь курьезно, —
Отвечает царь серьезно, —
Разным вздором не скучай,
Подарю тебе на чай…»
Вновь мудрец так начинает:
«В неком царстве проживает,
Что за тридевять земель,
Славный царь Ходинамель…
У царя, окроме дочек,
Есть приемыш, как цветочек
Расцветает пышно он,
Весь сияньем окружен…
То царевна Ясносвета.
В царстве лучше нет предмета,
Так чудесна, так умна,
А особенно ясна!
Все дивятся, что за чудо,
Самоцветней изумруда,
Как от месяца в ночи,
От нее идут лучи…
По известной мне науке
Прокатился раз от скуки
Я в то царство, лишь на час
Отлучившися от вас…
Как вошел во двор я пышный,
Только было там и слышно,
Что хвала ее красам,
Диву дался я и сам…
Столько блеску, столько жару,
Что недолго до пожару!
Ну, диковина! дивней
Не найдется в жизни сей!
Вот уж, правду молвить, знатно!
Только мне невероятно
Что-то стало, что она,
Вишь, от смертных рождена…
Разум мой пришел в свирепство,
Я принялся за волшебство…
И недолго я гадал,
Подноготну всю узнал…
Умолчу, каким манером,
Не назвали б изувером!
Просто молвлю, что она
Не царевна, а луна…
В небе скучившись дежурить,
