Доктор Уилсон не стала спорить.
– Ваша подруга по имени Клэр тоже приезжала довольно часто. Помните ее?
– Мы не общаемся, – покачала я головой.
– Ясно, – произнесла доктор Уилсон. – Очень жаль. Но не важно. Я собиралась рассказать вам немного о том, как вы здесь жили. – Она взглянула на свои записи и сцепила перед собой руки. – Основное лечение проводил психиатр-консультант. Вы прошли через сеансы гипноза, но результат был кратковременный и нестабильный. – Она прочитала дальше. – Вы получали не очень сильные дозы лекарств. Периодически седативы, но в основном для того, чтобы дать вам выспаться; здесь бывает довольно шумно, как вы понимаете.
Я вспомнила, как утром представляла себе воющих людей, и подумала: вдруг и я была такая?
– Какая я была тогда? – спросила я. – Мне здесь нравилось?
– В общем, да, – ответила Уилсон. – Вас здесь любили. Вы даже подружились с одной из медсестер.
– Как ее звали?
Она пролистала папку:
– Боюсь, здесь нет этих данных. Вы часто играли с ней в «солитера».
– «Солитер»?
– Это карточная игра. Думаю, доктор Нэш объяснит вам позже. – Она подняла голову и продолжила: – Здесь сказано, что вы периодически проявляли агрессивность. Не пугайтесь. В вашем случае это не редкость. Люди с тяжелыми мозговыми травмами часто склонны к агрессии, особенно если пострадала часть мозга, отвечающая за самоконтроль. Кроме того, пациенты с амнезией нередко ощущают себя в реконструированной реальности. Они не могут понять происходящее вокруг, поэтому вынуждены достраивать детали. О себе, об окружающих людях, о собственном прошлом, о том, что с ними произошло. Считается, что так воплощается желание заполнить провалы в памяти. И это понятно. Но порой, если фантазии больного противоречат реальности, он начинает реагировать агрессивно. Должно быть, вам было очень трудно ориентироваться. Особенно когда приходили посетители.
Посетители. Я подумала: а вдруг я однажды ударила своего сына?
– Что именно я делала?
– Иногда вы бросались на персонал, – ответила она.
– Но не на Адама? Моего сына?
– Судя по записям, нет. – (Я вздохнула с некоторым облегчением.) – У нас есть несколько страниц из дневника, который вы вели. Может быть, хотите их прочитать? Вы сможете лучше представить ваше тогдашнее состояние.
Мне стало страшно. Я взглянула на доктора Нэша, он кивнул. Доктор Уилсон протянула мне листок голубой бумаги, и я взяла его, хотя сначала боялась даже взглянуть.
Первое впечатление – сплошные каракули. Вначале буквы четкие, слова располагаются точно на линиях, но ближе к концу становятся неряшливыми, огромными, лишь два-три слова на строке. Я начала читать, преодолевая ужас от предчувствия, что мне сейчас откроется.
8:15. Так начиналась запись. Я проснулась. Бен здесь. Прямо под этой строкой: 8:17. Выше запись неверная. Ее сделала не я. И еще ниже: 8:20. Я проснулась только СЕЙЧАС. А не раньше. Бен здесь.
Мои глаза побежали вниз по странице. 9:45. Я проснулась. И СЕЙЧАС – ВПЕРВЫЕ. А дальше, через несколько строк: 10:07. Вот теперь я проснулась. Записи выше – ложные. Я проснулась СЕЙЧАС.
Я подняла глаза:
– Это написала я?
– Да. Долгое время у вас, по-видимому, было стойкое ощущение, что вы только что проснулись от очень долгого, глубокого сна. Смотрите сами. – Доктор Уилсон указала на голубой листок и процитировала несколько предложений: – «Я спала целую вечность». «Я словно на время УМЕРЛА». «Я только что проснулась». «Наконец-то я снова могу видеть по-настоящему». Вас явно просили записывать ваши ощущения, чтобы вы вспомнили, что с вами произошло. Но похоже, вы постепенно начали думать, что предыдущие записи сделаны кем-то другим. Вы начали подозревать, что все эти люди проводят над вами эксперименты, что вас держат здесь против вашей воли.
Я еще раз взглянула на листок. Он был исписан одинаковыми предложениями, с разницей в несколько минут. У меня внутри все остановилось.
– Я действительно была в таком состоянии? – Собственный голос эхом звучал у меня в голове.
– Да, какое-то время, – ответил доктор Нэш. – Дневник показывает, что ваша память удерживала события лишь несколько секунд. Иногда минуту-другую.
