Войдя, я крикнула:
– Бен!
Ответа не было, но я если не услышала, то почувствовала чье-то присутствие. Скрип пола где-то надо мной, легчайшее нарушение покоя абсолютно пустого дома. Я снова крикнула, на этот раз громче:
– Бен!
– Кристин? – раздался его голос, почему-то слабый, надтреснутый.
– Бен, это я. Я вернулась.
Он появился на самом верху лестницы. Казалось, он только что проснулся. Он был в той же одежде, в которой ушел утром на работу, только рубашка здорово помялась и не была заправлена в брюки, волосы наэлектризовались и торчали во все стороны, подчеркивая его потерянность и в то же время легкую комичность. В мозгу вспыхнула картинка: уроки физики, генератор Ван де Граафа – но мимолетно.
Он начал спускаться:
– Крис, ты пришла!
– Я… Мне нужно было выйти подышать, – промямлила я.
– Слава богу! – Он спустился, подошел ко мне и взял за руку, нет, прямо схватил, словно хотел убедиться, что я – настоящая. – Слава богу!
Он смотрел на меня вытаращенными глазами. В полутьме коридора они поблескивали, как будто он только что плакал. Как он меня любит! – подумала я. И еще больше почувствовала себя виноватой.
– Прости меня. Я не хотела…
– Не будем говорить об этом, ладно? – перебил он меня и прижал мои пальцы к своим губам.
Лицо его изменилось и теперь выражало счастье и удовольствие. Ни следа недавней изнуренности. Он поцеловал меня.
– Но…
– Ты вернулась, и это главное! – Он включил верхний свет и кое-как пригладил волосы.
– Значит, говоришь, хотела подышать? – спросил он, заправляя рубашку. – Тогда мы можем куда-нибудь сходить, что скажешь?
– Даже не знаю. Я так…
– Кристин, ну пожалуйста, тебе надо проветриться!
– Бен, прости, но мне не хочется.
– Прошу тебя! – Он снова взял меня за руку и нежно сжал ее. – Для меня это так важно! – Он взял меня за другую руку и свел мои ладони вместе. – Не помню, говорил ли я тебе утром. У меня сегодня день рождения.
Разве я могла возразить? Я не хотела никуда идти. С другой стороны, я вообще ничего не хотела. Я сказала Бену, что, раз он просит, я пойду, только немного полежу и пойму, хватит ли у меня сил. Я поднялась наверх. Его поведение меня смутило. Он казался ужасно расстроенным, но как только увидел меня живую и здоровую, то словно забыл обо всем. Неужели он так меня любит? Неужели настолько доверяет, что главное для него – моя безопасность, а где я была, не важно?
Я вошла в ванную. Может, он не видел разбросанных по полу фотографий и действительно считал, что я пошла погулять. Я еще успею скрыть «следы преступления». Скрыть свой гнев. Свое горе.
Я закрыла за собой дверь, заперла ее и включила свет. Пол был девственно-чист. А вокруг зеркала висели фотографии, аккуратно разглаженные, в идеальном порядке.
Я крикнула, что буду готова через полчаса. Потом села в спальне и торопливо все это записала.
Я не знаю, что было дальше. Что произошло после того, как Бен сообщил, что у него день рождения. После того, как я поднялась наверх и обнаружила фотографии, расположенные, как раньше, ведь утром я сорвала и смяла их? Не знаю. Наверное, я приняла душ, переоделась, мы сходили поужинать, может быть, в кино. Я ничего не записала, поэтому ничего не помню, хотя это было всего несколько часов назад. И если не спрошу Бена, то уже никогда не вспомню. Я чувствую, что схожу с ума.
Сегодня утром, очень рано, я проснулась рядом с ним. С незнакомцем. В комнате было темно, тихо. Я лежала, леденея от страха, не зная ни кто я, ни где я. И думала только об одном: надо спасаться, бежать. Но я не двигалась. Казалось, мое сознание подобно пустому дуплу, но потом на поверхность всплыли слова. Бен. Муж. Память. Авария. Смерть. Сын.
Адам.
Эти слова будто повисли в пространстве, то приближаясь, то отдаляясь. Но я не понимала связи между ними. Не понимала, что они означают. Слова вертелись по кругу, как мантра, отдаваясь эхом, и вдруг я вспомнила сон, от которого, видимо, и проснулась.
Я была в комнате, в постели, не одна. Я обнимала мужчину. Он лежал на мне, тяжелый, с широкой спиной. Я чувствовала себя так необычно, странно, голова в облаках, тело, наоборот, отяжелевшее, пространство вокруг словно покачивалось, а когда я открыла глаза и посмотрела наверх, потолок неясно колебался.
