А если так, то найду ли я своего сына?
Мне нужно узнать. Я бегу наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
Кабинет оказывается меньше, чем я предполагала, но шкаф на месте, солидный, с металлически-серым отливом.
Там и правда лежит полотенце, а под ним – коробка. Я поднимаю ее, готовясь вытащить наружу. С дурацким чувством: там, наверное, пусто или заперто.
Оказалось – ни то ни другое. В коробке обнаруживается моя книга. Не тот экземпляр, который мне дал доктор Нэш, – на первой странице нет круглого следа от кофейной чашки и страницы чистенькие. Должно быть, эту книгу хранил Бен. Ждал, когда я вспомню достаточно, чтобы вернуть мне мой роман. И я задумываюсь: куда могла деться книга, которую дал мне доктор Нэш?
Я вытаскиваю книгу, а под ней оказывается единственное фото. Мы с Беном – улыбаемся на камеру, но вид у нас обоих невеселый. Снимок как будто сделан недавно – мое лицо похоже на то, которое я каждый день заново узнаю в зеркале, а Бен выглядит точно так же, как сегодня утром, когда собирался на работу. На заднем плане виден дом, посыпанная гравием подъездная дорожка и горшки с ярко-красной геранью. Перевернув фотографию, я вижу надпись: «Варинг-Хаус». Должно быть, снимок сделан в день, когда он забрал меня домой.
И все. Больше фотографий нет. В том числе снимков Адама. Исчезли все фотографии, которые я находила в этой коробке раньше.
«Этому есть объяснение, – сказала я себе. – Должно быть». Я начинаю рыться в бумагах на его письменном столе: журналы, каталоги компьютерных программ, школьное расписание с графами, выделенными желтым маркером. Запечатанный конверт, который я тут же хватаю, повинуясь внезапному импульсу, но фотографий сына нет и там.
Я спускаюсь на кухню и готовлю себе чай. Кипяток, пакетик. «Не оставляй его в чашке надолго и не выжимай до конца, намотав веревку на ложечку, иначе выделится слишком много танина и чай будет горьким». Вот почему это я помню, а что родила сына – нет? Где-то в гостиной звонит телефон. Он в сумочке – и не «раскладушка», а подарок мужа. Я нажимаю «ответить». Бен.
– Кристин? У тебя все нормально? Ты дома?
– Да, – отвечаю я. – Да. Спасибо.
– Ты сегодня куда-нибудь ходила?
Его голос кажется знакомым, но отчего-то отстраненным. Я возвращаюсь к нашему последнему разговору, но не помню, говорила ли ему о встрече с доктором Нэшем. Может, он и правда не знает об этом. А может, испытывает меня: скажу, не скажу. Я думаю о приписке, сделанной рядом с записью о встрече: «Не говорить Бену». Должно быть, я написала это до того, как поняла, что могу ему полностью доверять.
Я хочу доверять ему. Хватит лжи.
– Да, – отвечаю я. – Встречалась с врачом. – (Он молчит.) – Бен?..
– Прости, – отзывается он. – Я слышал. – (Отмечаю про себя: он не удивлен.) – Я тут еду, – поясняет он, – машин много, пробки. Слушай, я просто звоню напомнить: ты не забыла, что надо собраться? Мы уезжаем.
– Конечно не забыла. Я очень жду этого!
И понимаю, что так оно и есть. Думаю, нам будет полезно куда-нибудь съездить. Будет шанс начать все сначала.
– Я скоро приеду, – говорит он. – Можешь собрать наши вещи? Как приеду, помогу, но лучше будет, если мы выедем пораньше.
– Конечно, – отвечаю я.
– В гостевой спальне в шкафу два чемодана. В них все и надо сложить.
– Хорошо.
– Я люблю тебя, – говорит он, и только когда он уже отключился, слишком поздно, я отвечаю: я тебя тоже.
Я иду в ванную. Я женщина, говорю я себе. Взрослая женщина. У меня есть муж, которого я люблю. Я вспоминаю, что прочитала в дневнике о сексе. О том, как он занимается со мной любовью. Про то, что я получаю от этого удовольствие, там не сказано.
Нравится ли мне заниматься сексом? Я даже этого не знаю. Нажав на кнопку слива, я снимаю брюки, колготки и трусы. Сажусь на краешек ванны. Каким чужим мне кажется собственное тело. Совершенно незнакомым. Как я могу с удовольствием отдавать его другому, если не узнаю его сама?
Запершись в ванной, я раздвигаю ноги. Слегка, потом шире. Приподняв блузку, смотрю вниз. Обнаруживаю растяжки на теле – я нашла их у себя в тот день, когда вспомнила про Адама, вижу курчавый кустик лобковых волос. Интересно, брила ли я лобок и кому это важно – мне или мужу? Думаю, уже никому.
