– Отъезжай, Лунд, – приказал Астор, видя, что толпа зевак начинает расти.
Сержант сорвял машину с места и свернул за угол.
– Отпустите меня, – отбивалась задержанная. – Да пусти же ты, фараон проклятый!
– Заткнись!
Астор шлепнул ее по щеке. Она тут же замолкла. Ее полные слез глаза застыли, с ненавистью глядя ему в лицо.
– Тормози, сержант.
Машина остановилась в переулке у обочины.
– А теперь посмотрим, что ты таскаешь с собой. – Астор резким движением вырвал сумочку из ее рук. – Ну, малютка?
– Отдай!
Она вцепилась длинными ногтями в его руки. Он с силой толкнул ее плечом, и они чуть было не выбила дверь. На секунду опешила, но какая-то неведомая энергия вновь ее подстегнула. Девчонка схватилась за дверную ручку и попыталась выскочить на мостовую, но Астор оттащил ее за волосы назад и еще раз ударил, на этот раз сильнее. Она дернулась и потеряла сознание.
– Фу! Кошка поганая! Все руки покарябала, – разозлился Астор.
Лунд криво ухмыльнулся.
– На кой черт она вам сдалась, шеф? Лейтенант высыпал содержимое сумочки к себе на колени. Из целой кучи мелочи он тут же выбрал то, что и ожидал найти. Картонная коробка с ампулами. Из пяти штук осталось три.
– Теперь видишь, какой здесь черт! У сержанта полезли глаза на лоб.
– Наркотики…
– Морфий.
Шприц был аккуратно завернут в платок.
– Конечно, много на ней не заработаешь, но все же попробуем. Придется опять маневрировать законом, – задумчиво протянул Астор.
– Что вы задумали, шеф?
– Увидишь.
Пленница застонала и открыла глаза.
Астор взглянул на ее худое, бледное лицо. – Ну, куколка, давай поговорим.
Она шарахнулась от него в угол, закрывая лицо руками.
Астор схватил ее за правую руку и поднял рукав. Вены были исколоты, а от них разбегались в стороны подкожные белые полосы.
– Спокойно, детка, не трепыхайся. Скажи-ка мне лучше, ты очень хочешь отправиться в исправительную колонию для несовершеннолетних?
Она вздрогнула и испуганно замотала головой. Астор понял, что ей известно, что такое колония и как там обращаются с воспитанниками.
– Ну, что ж, это понятно. Конечно, в этом заведении несладко. Но если ты выполнишь мои условия, я отпущу тебя.
Пленница молчала, но он видел по ее глазам, что она согласна на все.
– Сколько тебе лет?
– Пятнадцать, – еле слышно произнесла она.
– Давно балуешься морфием?
– Я не колюсь…
Астор помахал коробкой перед ее лицом. Девчонка окончательно скисла.
– Два года.
– Со стажем, значит? А где деньги берешь? Она отвернулась к окну.
– Зарабатываешь проституцией. Где живешь?
Ответа не последовало.
– Если ты будешь упрямиться, мы сейчас же отправим тебя в больницу на обследование, а затем в полицию вместе с твоим товаром.
– На Морган Хилл, 375.
– С кем?
– С матерью.
– Чем мамочка занимается? Опять молчание.
– Ясно. Я отпущу тебя, но без наркотика. Она вновь с ненавистью взглянула на него.
– Спокойно. Если ты сейчас сделаешь одно дельце, пустяк, то получишь ампулу, шприц и свободу.
– Ладно. Только побыстрее…
– Как тебя зовут?
– Джилда.
Астор откинулся на сиденье.
– Поехали, Лунд, в район Сити-Бад. Остановишься у какого-нибудь небольшого ресторанчика.
Машина тронулась вперед. Всю дорогу ехали молча, на Пятнадцатой авеню Лунд припарковал машину к ресторану с большой вывеской «Фейерверк» и под ней помельче «Лучшая в мире кухня».
– Это название подойдет, шеф? – спросил сержант.
– Вполне! Люблю иметь дело с шутниками.
Сейчас мы все отправимся в эту харчевню, но не для того, чтобы пробовать стряпню местного повара, а делать дело, – он посмотрел на Джилду и улыбнулся. – Ты, куколка, скажешь, что от тебя требуется. Поняла? Джилда кивнула головой.
– Пошли, Лунд.
Все трое вышли из машины и направились в ресторан. Увидев их, портье хотел что-то сказать, но Астор грубо оттолкнул его. Минуя раздевалку, они вошли в холл. Одна дверь вела в бар, вторая в зал ресторана. Заметив полицейских, метрдотель поспешил им навстречу. Лицо его вытянулось, когда рядом с фараонами он увидел юную особу.
– Слушаю вас, господа! – взволнованно произнес он.
– Не зря нервничаете, метр, – грубо рявкнул лейтенант. – Позовите владельца ресторана.
– Сию минуту, джентльмены. Метрдотель юркнул в дверь, задернутую портьерой.
