«Позвольте мне кое-что быстренько проверить», — сказал Рэндалл. Он просматривал журнал посещений, быстро пробегая по страницам. Его пальцы рывком перелистывали страницы, потому что он расстраивался всё больше и больше. Наконец он прекратил это занятие и пораженчески всплеснул руками.
«Я чувствую, что мне следует извиниться, — сказал он. — Имя Йена упоминается здесь лишь однажды, когда он приходил к нам четыре месяца назад. Я точно знаю, что он бывал у нас как минимум с десяток раз, но его имени нет в журнале».
Он злобно посмотрел на секретаря.
«Я не могу говорить за всех, кто работает за этим столом, — сказала женщина, — но всё так, как вы сказали. Он очень приятный мужчина… Он не вызывает подозрений, понимаете? Очень доброжелательный. Думаю, мы просто никогда не заглядывали в журнал после его прихода, чтобы проверить, зарегистрировался он или нет».
Рэндалл потёр виски пальцами, словно хотел избавиться от головной боли. Потом он, нахмурившись, посмотрел на Макензи и Эллингтона, немного успокоившись. «Простите, — сказал он. — У нас нет записей о его посещениях за последние четыре месяца, хотя я могу подтвердить, что он приходил к нам минимум шесть раз, может и больше».
Конечно, было немного жаль, что у них не было дат, в которые новый подозреваемый, Йен Осборн, приходил в приют, но в этом не было большой проблемы. У Макензи было имя и особенности его недуга. Сейчас им будет проще вычислить человека, который работал волонтёром с незрячими пациентами и имел в медицинских записях упоминание о лечении опухоли.
«Мистер Джонс?» — сказала секретарь.
«Да?» — явно раздражённо ответил он.
«Знаете, был ещё один мужчина. У него был стеклянный глаз…»
«Точно, — подтвердил Рэндалл. — Он начал ходить к нам недавно… верно?»
«Верно», — сказала женщина.
«Вы знаете его имя?»
Она отрицательно покачала головой. «Мне кажется, его звали Кен или Карл. Может, Кит? Он был очень тихим. Я с ним никогда не разговаривала, — женщина замялась. — Судя по всему, его имени тоже нет в журнале».
«А другие секретари или сиделки, — спросила Макензи, — могли с ним говорить?»
«Я не знаю», — ответила женщина.
«Господи, прямо сразу видно, что работа у нас налажена», — сказал Рэндалл, вставая со стула. Он поднялся с такой силой, что стул откатился к стене.
«Этот второй мужчина, — сказала Макензи, пытаясь не обращать внимания на явные недочёты в менеджменте «Уйэкмана». — Вы говорите, у него стеклянный глаз?»
«Да», — подтвердила секретарь.
«Когда вы в последний раз его видели?»
«Не могу сказать точно. Может, несколько дней назад».
«А что вы скажите, мистер Джонс?» — спросил Эллингтон.
«Если он был волонтёром, то я встречаюсь с ними только на момент заполнения бумаг. Как только кандидатура волонтёра одобрена, я спрашиваю у наших подопечных, что они о нём думают, вроде как прошу дать свои отзывы. Если их всё устраивает, то и меня всё устраивает».
«Хорошо, — ответила Макензи. Она была расстроена, как никогда. — Мне нужно поговорить со всеми вашими подопечными, — добавила она. — А потом я хочу просмотреть досье на всех волонтёров, которые приходят, чтобы читать книги вашим жителям, это могут быть и люди с улицы, и волонтёры, которых направил «Добрый помощник». Не хочу показаться стервой, но мне нужна эта информация прямо сейчас».
Рэндалл кивнул и поднялся с места: «Я приведу всех в общую комнату. Может, дело пойдёт быстрее, когда все будут вместе».
Макензи кивнула и повернулась к Эллингтону. «Хочешь что-нибудь добавить?» — спросила она.
Он хмуро сжимал в руках телефон. Он кивнул и сказал: «Да. Получил сообщение от Макграта… Он в бешенстве».
