– Если вообще таковая существует.
– Естественно, – грустно улыбнулся собеседник. – Лучше бы я ошибался.
Несколько вечеров они продежурили у дома Казаковой, сидя в машине Крупенина, которую ставили за два подъезда от Любиного. При себе у них было табельное оружие и переносная рация, на всякий случай.
В этот трагический вечер, когда Люба пырнула ножом своего мужа, они находились на обычном месте своего добровольного дежурства. Когда тихо подъехала «девятка», из которой вылез Сутулый, Вершков сразу узнал его.
– Этот человек и сделал тогда мне усыпляющий укол, – шепнул он напарнику.
– Это серьезный факт, подтверждающий твою версию, – ответил Василий. Они видели, как преступники вынесли коробку и закрепили на багажнике машины.
– Тяжелая, – подметил Крупенин.
– Возможно там человек, – предположил Александр.
– Может возьмем их сейчас, – оживился напарник.
– Нет смысла. Они только усыпляют жертву, он им какое-то время нужен живым. Необходимо брать с поличным на месте преступления, – ответил Вершков.
– Возможно, в коробке совершенно не то, о чем мы думаем. Ведь она сама живет в этом подъезде. Не соседей же они подбирают в доноры.
– А если кого-нибудь пригласили домой к Казаковой и там усыпили. Не будем загадывать, давай за ними, – скомандовал Александр. Но на втором перекрестке Любина «восьмерка» проехала прямо, а «девятка» Сутулого свернула налево.
– За кем теперь? – растерялся Крупенин.
– Нас интересует содержимое коробки, – подсказал напарник.
Они еще долго преследовали Сутулого, который вывел их на окраину города и запетлял по узким улочкам, пока не потерялся совсем.
– Кажется, он заметил нас и выключил габариты, – с досадой воскликнул Крупенин.
– Будем искать, – не терял надежды Вершков. Они исколесили всю окраину города, но так и не обнаружили злополучной машины.
– Раззява, – упрекнул друга Вершков.
– В чем моя вина? У того «девятка», а у нас «шестерка», к тому же, в этих улочках сам черт заблудится. Еще есть какие-нибудь соображения?
– Подожди, подожди. У Казаковой есть брат. Ну-ка свяжись с отделом и запроси место его работы, – выдвинул Александр очередную идею.
Через несколько минут они получили интересующие их сведения.
– В крематории? – переспросил Вершков, хотя сам слышал сообщение дежурного.
– Да, – коротко подтвердил Крупенин.
– Мрачное место, но очень удобное для уничтожения всех следов. Знаешь, где он находится?
– Рядом, – кивнул Василий.
– Вперед.
К крематорию преследователи подъехали, когда Люба вместе с контейнером уже покинула его. Дверь с улицы оказалась закрытой. Стучать в нее и поднимать шум раньше времени сотрудники милиции не хотели, поэтому перемахнули через высокий забор во дворик мрачного строения. «Девятка» Сутулого говорила, что они на верном пути.
Крупенин и Вершков ворвались в помещение в тот момент, когда Павел душил пьяницу. Василий оглушил его рукояткой пистолета и когда тот упал, придавил его спину коленом и выдернул из своих брюк ремень, но связать преступника не успел.
Сергей находился в отдалении, около тела Гарика, которое они намеревались сжечь. Как только ворвались вооруженные люди, он незамеченным юркнул за угол печи. На соседней с печью стене снял вентиляционную решетку, сунул в окошечко руку и извлек пистолет. У него тряслись руки, но понимая, что попались они с поличным, решил рискнуть.
Пьяный сторож выскочил из укрытия и выстрелил в Крупенина, пуля лишь чиркнула того по ноге. Но его напарник резко развернулся и, навскидку, машинально два раза выстрелил в Сергея. Одна пуля угодила в грудь, другая в шею. Казаков выкатил удивленные глаза и рухнул замертво.
– Говорил я ей, что не стоит тебя отпускать, – процедил Сутулый сквозь зубы, когда немного очухался, тем самым развеивая последние сомнения у Вершкова относительно построенной им версии.
– У тебя теперь будет достаточно времени позубоскалить, – грубо оборвал Павла Крупенин. Александр взглянул на трупы Гарика и Сергея, узнав обоих.
– Неужели и этот мой родной брат, – мелькнуло у него в голове когда его взгляд остановился на Сергее. И он почему-то вспомнил, как Люба интересовалась его серебряной цепочкой с подковкой.
