Но тем не менее представляется очевидным, что лучшим способом остановить кровопролитие было его прекращение в соответствии с правилами преступного сообщества, что и сделал Лаки, отказываясь взвалить на себя ответственность за это, отрицая установленные полицией факты, доказывающие, что именно он захотел очистить поле деятельности, ликвидировать последних сторонников устаревших методов, не отвечающих интересам большинства членов синдиката.
Ночь «сицилийской вечерни» действительно имела место – таково мнение Ральфа Салерно, следователя нью-йоркской полиции, и Аль Скотти, следователя Бюро по борьбе с рэкетом, с которыми авторы долгое время беседовали. По их словам, за эту ночь было уничтожено сорок человек. «Это своего рода государственный переворот, – говорили они, – „молодые волки“ присвоили себе, таким образом, контроль над организацией. Для осуществления этой операции Лучиано пользовался помощью Лепке Бухалтера, главаря самой известной банды, занимавшейся рэкетом готового платья и успешно осуществившей устранение всех старых главарей, некогда прибывших из Италии. Это назвали „сицилийской вечерней“ потому, что за одну ночь было убито сорок человек…»
В своей защитительной речи Лучиано утверждал, что никто не может назвать имена людей, убитых ночью, последовавшей за смертью Маранзано. Хотя мы и не намерены восстанавливать весь список, в чем, собственно, и нет нужды, назовем только одного из них, и не случайно.
Ночью, которая наступила вслед за убийством Маранзано, погиб тот, о ком почти не упоминали. В эту ночь был убит хозяин ресторана «Нуова вилла Тампаро» в Кони-Айленде Джерардо Скарпато. Он был убит двумя выстрелами из кольта 38-го калибра. Пули явно не случайно попали ему в глаза. Нет сомнений, что в день убийства Джо Босса он мог увидеть слишком многое в своем заведении, и лучше ему было действительно уйти на рыбалку, как он и собирался сделать.
Он, без сомнения, стал в эту ночь жертвой «сицилийской вечерни», и одновременно его можно считать последней жертвой войны кастелламмарцев, которая унесла около двух сотен жизней. Полицейские не уставали рукоплескать, считая выстрелы и доллары, получаемые за то, чтобы им не удалось ничего ни увидеть, ни услышать. Их работа делалась сама собой.
Глава шестая. Беспощадная дуэль Томаса Е. Дьюи и Лаки Лучиано
Итак, некогда маленький, жалкий паренек из Леркара-Фридди, теперь в возрасте тридцати пяти лет, возглавил самую фантастическую преступную ассоциацию в мире. Следует отметить, что его отличала определенная скромность. Он постоянно заботился о том, чтобы никто из членов организации не захватил в ней единоличную власть, не стал диктатором. В том числе и он сам.
После того как дона Сальваторе Маранзано с почестями предали земле и могилу его украсили венками прибывшие на похороны в «кадиллаках», как и соответствовало их рангу, гангстеры, главари различных преступных объединений собрались в Чикаго, куда их пригласил Аль Капоне, чтобы отпраздновать освобождение от деспотической власти, господствовавшей в мафии, и отметить начало нового, либерального режима.
Естественно, что мафия продолжала быть грозной силой, но, сотрудничая с еврейскими, неаполитанскими, ирландскими, немецкими шайками, помимо своих внутренних законов, она вынуждена была теперь подчиняться законам, общим для всех.
В Нью-Йорке в то время существовало пять семей мафии. Лаки Лучиано, как истинный сицилиец, остался доном семьи Массериа. Джозеф Бонанно, Джозеф Профачи, Винсент Мангано, Гаэтано Гальяно возглавляли четыре другие семьи. Томми Луччезе осуществлял постоянную связь с девятнадцатью крупными семьями мафии, разбросанными по другим районам Соединенных Штатов Америки. Таким образом, Лучиано был не более чем обыкновенным доном, равным среди равных, что устраняло основную причину возникавших ранее конфликтов из-за власти. Оставаясь в тени, умудренный опытом Джонни Торрио снабжал его полезными советами.
В Чикаго Мейер Лански горячо настаивал на том, чтобы совещание не заканчивалось, пока все его участники, оставаясь свободными в выборе решений, не почувствуют себя объединенными, связанными добровольно взятыми на себя обязательствами. Он предложил образовать новый сицилийский союз». Лучиано сухо отклонил это предложение, сказав, что с сицилийскими глупостями покончено. По его мнению, название «синдикат» не подходит, поскольку существует много других синдикатов, которые осуществляют самую различную деятельность и находятся под его контролем. Лучиано решительно заявил:
