— Успокойтесь, мадам, — сказал Форбс. — Чжана задержали. Он больше не причинит вам зла.
Несчастная женщина упала на подушки и как будто успокоилась. Мелвилл, сидевший рядом, держал ее за руку. Странно было наблюдать за этим грубияном, охваченным порывом любви и нежности.
— Свет горел? — спросил сэр Айвори.
— Какой свет? В спальне? Ну да.
— Разумеется, раз вы видели, что на вас напал Чжан. Так ведь? Вы видели Чжана?
— Да, его.
— Послушайте, мадам, это очень важно. Вы своими глазами видели, что именно Чжан душил вас веревкой, или, может, вам только показалось?
Джейн Уоллес резко выпрямилась и громко заявила:
— Это был Чжан! Убийца моего сына! Он хотел отомстить. Он всегда нас ненавидел и завидовал нам. А мы были так добры к нему… Я же говорила мужу! От этого китайца ничего доброго не жди. Ах, какой ужас! Так пусть он за все заплатит! Чжан должен умереть!
Она уже задыхалась. Взгляд сделался блуждающим. У нее начались судороги. Сейчас Джейн Уоллес больше походила не на вдову одного из именитейших английских лордов, а на жалкое, убитое горем существо, оказавшееся на краю пропасти.
— Вы же терзаете ее, не видите, что ли! — вскричал Мелвилл. — Полно, Джейн, успокойтесь. Возьмите себя в руки.
Женщина внезапно размякла и снова упала на подушки без сил.
— Оставим ее, пусть отдохнет, — решил сэр Айвори. — Доктор, не могли бы вы уделить мне минутку для разговора?
Все вышли из спальни, оставив Мелвилла наедине с Джейн Уоллес, а им навстречу уже шел лейтенант Финдли с принадлежностями для снятия отпечатков. Старший инспектор спустился на первый этаж с намерением допросить Вэнь Чжана. А сэр Малькольм с доктором прошли на площадку третьего этажа, где помещались диван и пара кресел в неоготическом стиле, обитых генуэзским бархатом. Мужчины осторожно сели в кресла — с почтением к этим свидетелям древности, олицетворявшим добрые традиции старой Англии.
На следующий день после покушения на Джейн Уоллес сэр Малькольм попросил старшего инспектора собрать всех свидетелей драмы на веранде замка. Форбса такая просьба удивила. Он был убежден, что виновник всему Вэнь Чжан, к тому же на него определенно указала сама Джейн Уоллес. Ясное дело, сэр Малькольм из тщеславия хотел публично истолковать свои умозаключения, хотя, сказать по правде, все пришли к таким же выводам самым естественным образом и без него.
Советник Уотерхаус, узнав, что Вэнь Чжан задержан, испытывал в этой связи глубокое удовлетворение и в некотором смысле даже облегчение. Утренние газеты вышли с заголовками вроде: «Убийца Брайана Уоллеса арестован».
«Миррор», до сих пор называвшая китайца «оголтелым чудовищем Чилтерн-Граунда», вмиг утроила свой тираж. Так что все складывалось к лучшему в этом лучшем из миров.
Первыми на вызов откликнулись Маргарет и Мэтью Эттенборо. Они прибыли в «Астон-Мартине», а следом, через четверть часа, подъехал лейтенант Джеррольд в сопровождении двух сержантов. «Роллс-Ройс» мисс Ли, ожидавшейся к трем часам, остановился во дворе замка точно в назначенное время, одновременно с автомобилем для перевозки заключенных, откуда вышли лейтенант Финдли, а за ним — Вэнь Чжан под охраной двух полицейских. Наконец в большом зале появился доктор Стил: сэр Айвори пригласил его отдельно.
Кроме того, из кухонь вызвали госпожу Барнетт и юную Бетти, которые чувствовали себя крайне неловко в благородном обществе, собравшемся на веранде. В конце концов они забились в самый дальний угол помещения и притаились среди пышных растений. Вслед за тем вошла Джейн Уоллес под руку с Джеймсом Мелвиллом. Ее бледное лицо привлекло всеобщее внимание. На ней был черный костюм — по случаю траура. Свидетели отчаяния госпожи Уоллес были потрясены ее несравненной стойкостью перед лицом собравшихся. Форбс вспомнил королеву Викторию на похоронах принца Альберта и глубоко расчувствовался.
Сэр Айвори дождался, пока все расселись по местам, и лишь потом взял слово:
— Дамы и господа, я позволил себе собрать вас здесь, чтобы в вашем присутствии установить, как случилось, что один из вас убил Брайана Уоллеса, и какой, собственно, мотив побудил его на такую крайность. По правде говоря, мы имеем дело с далеко не заурядным преступлением — я бы отнес его к разряду претендующих на эффектность. Выбор оружия, странные предметы, оставленные на постели, — все это, бесспорно, часть инсценировки, и суть ее нам тоже предстоит понять. То же самое касается и внезапного нападения вчера вечером на госпожу Джейн Уоллес: оно кажется тем более странным, что брови ей раскрасили губной помадой.
