Форбс научился различать эти две категории, причем безапелляционно, у своего любимого Джека Филипа Крюсгрейва, автора бессмертного «Руководства по проведению полицейского дознания за тридцать три урока». Мэтью Эттенборо, хоть и был явно подавлен давешними событиями, являл собой яркий пример «красавца». После знакомства они втроем сели в «готические» кресла в стиле чиппендейл, давшем название и залу.
— Я имел честь встречаться с лордом Уоллесом, отцом вашего несчастного друга Брайана, в нашем клубе, — начал сэр Малькольм. — Это был замечательный человек, не правда ли?
— Безусловно, — проговорил Мэтью, — хотя он всегда держался на расстоянии. Я мало его знал.
— Извините, что подвергли испытанию ваше терпение здесь, в этом зале.
— О, пустяки. Я все думал о его ужасной смерти. Бедный Брайан. Собирался отметить свое тридцатипятилетие.
— Вы оба закончили Кембридж, судя по эмблеме на вашем блейзере.
— Мы были очень близкими друзьями. Его смерть потрясла меня до глубины души. И кто только был способен на столь варварское злодеяние! Безумие какое-то, понимаете?
— Какие были отношения у Брайана с отцом?
Мэтью такой вопрос, похоже, озадачил.
— Господи, как вам сказать? Да, конечно, я же говорил, лорд Роберт предпочитал держаться на расстоянии.
— Даже с сыном?
— Брайан сам жаловался. Однажды он сказал, как сейчас помню: «У меня как будто нет отца».
— А с Вэнь Чжаном?
— У Брайана с Вэнь Чжаном?
— Нет, у лорда Роберта с Чжаном. Какие между ними были отношения?
Тут уж Мэтью и правда почувствовал себя не в своей тарелке. Он заерзал в кресле и после недолгих колебаний вдруг выпалил:
— Чжан простой дворецкий.
— Так ведь лорд Роберт Уоллес его усыновил. Как это воспринял Брайан?
Мэтью ощущал себя все более неловко.
— Это дела семейные и меня не касаются.
— Конечно, господин Эттенборо, однако Брайан умер при обстоятельствах столь странных, что мы обязаны принимать во внимание все факты. Итак, ответьте: как Брайан воспринял факт усыновления? И как складывались его отношения с Вэнь Чжаном?
— Брайан был добрый, очень мягкий, я бы даже сказал, слабовольный. Поэтому он смирился с волей отца и, пока Чжан оставался на своем месте, никаких трений между ними не возникало. К тому же, не забывайте, лорд Роберт усыновил Чжана, чтобы тот получил, британское подданство.
— Значит, вражды между ними не было.
— Насколько мне известно, нет.
Старший инспектор достал блокнот в мягкой обложке и принялся что-то записывать мелким почерком.
— Когда вы обнаружили тело — вы же первый его увидели, — глаза у Брайана были открыты? — внезапно спросил сэр Айвори.
— Он как будто спал. И если бы не кровь, вся эта кровь на ночной сорочке… О, никогда не забуду. Глаза у него были закрыты. Точно. Лежал он спокойно, спиной к изголовью кровати, словно читал и задремал.
— У него в руках была книга?
— Кажется, нет. На кровати лежали какие-то вещи, зеркало, бычий рог… хотя, может, книга и была у него в руках. Нет, точно не припомню. Потом, как только мне стало ясно, что Брайан мертв, я сразу же кинулся обратно предупредить мадам Уоллес и остальных — они были внизу, завтракали.
— И вы все поднялись наверх.
— Да, кроме мисс Ли, она осталась на веранде. Ее как будто громом поразило.
— Какие у нее были отношения с Брайаном?
— Они, кажется, были обручены.
— Кажется? Как это понять?
Мэтью вяло улыбнулся.
— Похоже, вы не знаете Джейн Уоллес! Брайан давно хотел жениться, причем не раз, но мать всегда вставляла ему палки в колеса. Говорю же, Брайан был слишком мягкий. И очень податливый. Хотя в этот раз…
— Да-да?
— В конце ужина вчера вечером случилось то, чего никто не ждал. Брайан, так сказать, проявил характер. Встал и объявил о своей помолвке с мисс Ли. Я тогда посмотрел на Джейн Уоллес. Она побледнела как полотно.
— По-вашему, она была чересчур строгой матерью?
— Не то чтоб уж чересчур, но сына она любила просто безумно. И после смерти лорда Роберта жила только ради него. Как бы теперь смерть сына совсем не доконала ее.
— Бедная, — вздохнул Дуглас Форбс.
— А арбалет? — спросил вдруг сэр Айвори, как он обычно делал, когда хотел, чтобы вопрос прозвучал совершенно неожиданно.
