Экстренный вызов
(Dooms Day)
В конце предложения ставится точка.
Правило правописания
Проснувшись, Урбино понял, что уже сегодня. Он бесстрашно взглянул на кнопку.
Насколько грубо она была вмазана в стену, настолько аккуратной была сама. Белая, но с легкой желтизной, как бильярдный шар. Он ласково обвел ее пальцем, но опять же не нажал, а стал разглядывать свою руку: ничего, кроме сравнения ее с осенним листом, в голову не приходило. Не есть ли банальность окончательная точность?
Машинально пробормотал: «Господи, помилуй!» – и Он тут же помиловал: напомнил о том, что надо встать с левой ноги и хоть как-то заправить кровать («чтобы хоть как-то сопротивляться дню», – так научил его когда-то случайный монах). «Выходит, и монах был неслучайный, – вяло подумал Урбино. – Зачем же мне тогда сопротивляться сему дню, если уже сегодня?» Он еще раз с любопытством взглянул на кнопку: она была на прежнем месте. «В неожиданной точке сосредоточила меня Судьба» – это была уже и не мысль, а так. Он выглянул в свое тюремное окошко – в его раму как раз вплыло облачко, повторив фотографию неба Трои. «Это уже старческое: узревать подобие в каждом подобии», – усмехнулся Урбино живой половиной лица.
Сегодня должен был явиться тот журналист с расшифровкой беседы. Завтра или сегодня?
Не вызывается ли и он нажатием кнопки? – Урбино еще раз усмехнулся остаткам своего творческого воображения. Чего только он не навоображал себе за эти два дня ожидания, то есть страха? Уж не говоря о том, что этот прыщавый юноша и есть на самом деле тот же самый бес, искусивший его в юности фотографией из будущего.
Ладно, пусть это паническое старческое преувеличение, но эти два хама в спецовках, без слов отодвинувших сначала его, а потом кровать, расковырявших стену, вытянувших из нее какие-то жилы, поколдовавших над коробочкой и утопивших все свои секреты под слоем цемента так, что только эта кнопка и осталась… Одно можно сказать: действовали они слаженно, явно не впервой, еще заставили и бумажку подписать: мол, работа выполнена и претензий нет. Какие тут претензии, когда ему и рта не дали раскрыть?
Под чем же он подписался и на что согласился? Не иначе как на приход того же корреспондента… Чему же теперь удивляться?
И он снова усмехнулся этим вялым толчкам былого воображения… Подумать только, он, мучаясь бессонницей, даже представил себе, что от нажатия кнопки произойдет конец света и что именно его некто (тот же бес) выбрал для этой ответственности и вины.
