– И вот у меня предложение. – Он приглашал их в сотрудники, даже в компаньоны.
Они выбирают и закупают товар (комплименты их вкусу), Бьянка демонстрирует (комплименты ее красоте), он назначает цену и продает (не хвастаясь, он знает в этом толк).
– Да, это шляпный трюк, – согласился Бибо. – Что это за птица?
– О, это вещь! Вот видите, вы сразу отметили самое подлинное. Такой птицы больше нигде в мире нет.
– А что вы скажете вот об этом? – И Бибо, раскрыв свой саквояж, достал детали и собрал Коня.
– Откуда это у вас? – Изумление антиквара было неподдельным, почти мистическим. Он крутил и вертел Коня, царапал коготком. – Нет сомнения. Это тот самый экземпляр. Это моя вещь. Откуда она у вас?
– Да так. Сейчас на базаре купили, – нашлась Бьянка.
– Этого не может быть! За всю мою практику эта была единственная, и ее у меня купил единственный человек.
4-008
– Один у него был недостаток, – сказал антиквар с обидой. – Местную интеллигенцию недооценивал. А нас и так мало: я да начальник полиции. Раз, два и обчелся…
– В «обчелся» он входит… – задумчиво подтвердил Бибо.
– Мы так обрадовались поначалу! Мечтали вовлечь его в свой круг. А он предпочитал возиться со своей чернью… Ой, извините, я не вас имею в виду.
– Вы мне лучше вот что скажите, – перебил Бибо. – Кто это?
– Он никому не рассказывал, откуда он… Появился, как и пропал, неведомо откуда.
– И неведомо куда…
– Вот именно! Говорят, его сын приехал. Весь в отца! Чего только не отчебучил… из тюрьмы сбежал! Вы не слыхали? – И антиквар посмотрел пристально.
– Да я не про него, я про этого спрашиваю. – Бибо ткнул пальцем в Коня.
– С этим тоже не все ясно. Я привез его с Минданао. Это аутентичная копия. Это, скорее всего, какое-то мусульманское божество.
– Откуда мусульманское-то? Это же католическая страна.
– Здесь все было. Испанцы, американцы… Но и мусульманское влияние имело место. Как раз там, на юге архипелага.
– Так кто же он?
– Мне сказали: Ангел Смерти.
– Ах вот оно что! – Бибо был потрясен.
Антиквар понял это по-своему:
– Нехорошая вещь. Продайте его мне. Я вам хорошо заплачу.
– А сколько он заплатил?
– Кто?
– Ну, тот… о котором вы только что говорили.
– Это дорогая вещь, одно могу сказать. Я дам вам пятьдесят долларов.
– И за сто не отдам!
– Хорошо, сто. И эту птицу, которая вам так понравилась, подарю.
– Все-таки нет.
– Так, значит, вы ничего не хотите?
4-009
– Хорошо, что мы ушли, – сказала Бьянка.
– Тебе не понравился кофе?
– Он нехороший человек.
– Ты его знаешь?
– Нет. У него дурной глаз.
– Что ж ты сразу не сказала?
– Я тебе всю ногу отдавила, а ты хоть бы что…
– Я думал, ты со мной заигрываешь.
– Одноклеточный! Пошли снимем сглаз.
– Интересно…
– Пойдем! Это тут рядом.
И они тут же оказались подле часовенки.
Она стояла посреди бульвара – четыре колонны с навершием. Сквозь решетки был виден высокий крест посреди. У входа расположилось что-то вроде засохшей клумбы или фонтана, окруженного грубо кованной решеткой, на пиках которой горели свечи и были повязаны ленточки.
Тут же торговали свечами и ладанками.
Бьянка была деловита, укрепляя зажженную свечку и крестясь.
– Это тебе, – сказала она. – Святой Нинья.
То был наивный образок, сшитый как треугольная подушечка красными грубыми стежками. На нем был ребенок в нимбе.
– Кто это?
– Это Иисус до крещения. Это наш святой. Он же был мальчиком до того, как стал Христом. Вот мы мальчика и канонизировали.
– Как хорошо! – Бибо был тронут.
4-010
Нищий взял с них плату за вход, и они проникли в часовню.
Странная – не светлая и не темная – сила вдруг пронизала Бибо, будто он попал в некий ствол или столб: мощь, энергия били отсюда фонтаном. И будто это было шахтой или лифтом – то ли рушилось вниз, то ли взлетало вверх. Но и то и это как бы одновременно.
«Что это?» – хотел он спросить Бьянку и не спросил. Будто слов во рту не было.
Он сглотнул и прочитал на кресте…
Теперь можно было и не спрашивать.
Это была могила Магеллана.
Не без робости протянул он руку, чтобы коснуться плиты…
И тут на его запястье клацнули наручники.
4-011
Удар – и все погрузилось во тьму.
4-012
И когда он очнулся на дне ямы, то ему продолжало казаться, что под ним разверзлось и что он провалился прямо в могилу великого путешественника.
