Принял душ, позавтракал, попил кофе. Мои вещи никто и не думал вывозить, поэтому я переоделся в свежую рубашку и джинсы, попшикался любимым одеколоном и завалился на кровать с купленным по дороге макбуком. Деньги вчера нашлись в тайнике. Их мне хватит надолго.
Я лазил по сайтам в поисках подержанного автомобиля. Я искренне не знал, что мне делать дальше. Мое чудесное воскресение не входило ни в чьи планы. Я даже не знал, кто я теперь — крыса или человек. Завис посредине двух миров, и жизнь превратилась в точку равновесия, через которую проходит маятник — прежде, чем качнуться в сторону.
Просматривая рекламные объявления, я мучительно искал решение и не видел его.
Я снова вспомнил коробку и связанных хвостами крыс. Мне нужно спасти Аиду, только не так, как однажды я спасал Машу и Анну. Но как?
На той рождественской открытке был телефонный номер. Два часа я пил кофе и смотрел телевизор, прежде чем взял в руки телефон и позвонил.
В трубке стояла тишина.
— Я готов встретиться. Когда и где? — сказал я в черное стекло мобильника.
— Сегодня в шесть, возле метро ***. Прямо у выхода — кафе. Там и увидимся.
Анонимный собеседник отключился.
В шесть вечера я сидел и ждал того, кто явился виновником всего, что со мной приключилось. Я не знал, кого я жду: Александр Яковлевич не называл имен. Когда-то он честно предупредил меня о том, что Гильдии нужна только моя смерть, и я мог убедиться в его искренности. Но теперь мне было наплевать. Я хотел получить назад то, что мне принадлежало.
Я курил, пил кофе и ждал. Нет, никто не опаздывал, просто я пришел на полчаса раньше: нервы шалят и местность обозреть надо.
Когда в дверном проеме возникли два мужика с оттопыренными полами пиджаков, стало ясно, что Наместник Магистра прибыл. Охрана остановилась у входа, осмотрела зал, окинула меня профессиональным взглядом и что-то доложила по рации.
Внутри у меня похолодело, но я лениво посмотрел на часы и закурил новую сигарету. Я не боялся, что меня убьют. Я боялся узнать правду.
Охранники расступились и я увидел… полковника. Того самого, с зелеными глазами, который допрашивал меня сначала в Бухаре, а потом на старой даче. Прошло-то всего ничего, а кажется, протекли годы.
Он легко прошел между столиками и присел напротив, глядя на меня поверх очков.
Подлетевшему официанту заказал виски, улыбнувшись, снял очки и убрал их в нагрудный карман.
— Ты хотел меня видеть, Сергей? Что ж, я пришел. Должны же иногда и крысоловы приходить на зов крыс. Я вижу: ты выжил.
— Владимир Николаевич, если не ошибаюсь?
— Для тебя по-прежнему так, мой друг. Но можешь называть меня Наместником, — он символически чокнулся с воздухом в мою сторону и пригубил виски. — Так что ты хотел, Сергей Георгиевич?
— Аида у тебя. Верни ее мне. Я приказываю тебе на правах Верховного Магистра.
Я распахнул ворот рубахи, и он увидел на моей груди, чуть ниже круглого шрама от пули, мерцающий камень с голубиное яйцо, навеки сжатый в золотом кулаке.
Странная судорга, какая случается у одержимых пляской святого Витта, исказила его лицо, но мгновенно исчезла, сменившись невозмутимой маской.
— Я не присягал тебе.
— Но завтра, на Совете, ты должен будешь сделать это. И тогда я потребую отчета в смерти моего отца, в гибели моей матери, в убийстве моей… сестры. Ты знаешь, что за это полагается смерть. Ты поднял руку на Магистра — ты должен умереть.
— Хорошо. Я отвечу Совету. Но ее я тебе не отдам. Я отдам ее отморозкам. И ее будут насиловать до тех пор, пока она не сдохнет. Хоть сто раз на дню. Перекинуться она не может, так что никуда не денется.
— Почему?
— Ты спрашиваешь почему?! Люди добрые, он спрашивает почему?!!!??? Владимир Николаевич хлопнул себя ладонями по коленям и обернулся на охрану.
— Ты что, так ничего и не понял? Потому, что она твоя жертва! Потому, что степень Магистра требует экзамена, как и любая другая степень! Экзаменом на мастера является создание шедевра, так было с тех пор, как возникли мастера, ученики и подмастерья. Сапожник шьет превосходные сапоги, а крысолов находит свой зов и ловит крыс! Магистр должен поймать не просто крысу. Он должен поймать самую превосходную, видящую, из королевской семьи. Он должен убить королеву, ту — так гласит устав, — которая может стать человеком! Аида — твоя королевская крыса, она — доказательство того, что ты можешь быть Магистром.
