– Да, – подтвердил Уочмен, приходя в некоторое замешательство. – Я действительно защищал лорда Брайони.
– Кажется, он получил всего шесть месяцев – исключительно благодаря вашему красноречию. Недавно умер, бедняжка. Говорят, когда вышел, больше походил на собственную тень, нежели на себя прежнего. Ясное дело, заключение сказалось на нем не лучшим образом.
– Несомненно. Для него это был настоящий шок.
– От шока, должно быть, и умер. Увы, кузен никогда не отличался умом, поэтому домашние так беспокоились за него, когда он решил вдруг заняться бизнесом… Да, а где мисс Мур? Насколько я помню, вы все собирались играть в дартс…
– Она сейчас придет, – сказал Кьюбитт.
– Я очень надеюсь, что игра все-таки состоится. Это так увлекательно. Вы хорошо попадаете в цель, мистер Уочмен?
– Стараюсь по мере сил, – улыбнулся Уочмен.
Со стороны лестницы послышался звук шагов.
– А вот и Децима! – воскликнул Кьюбитт.
IV
В следующую секунду в помещение летящей походкой вошла высокая молодая женщина и, оказавшись после сумрака лестничных пролетов на ярком свету, часто замигала.
– Добрый вечер всем! Извините, если заставила себя ждать, – сказала Децима Мур.
Присутствующие чуть ли не хором поздоровались с ней. Потом в комнате на какое-то время установилось молчание, а минутой позже в центр вышел Уочмен.
– Добрый вечер! – сказал Люк.
Децима повернулась к нему лицом и встретилась с ним глазами.
– Все-таки вы приехали, – проговорила она. – Добрый вечер.
Она прикоснулась кончиками пальцев к выставленной для рукопожатия ладони Уочмена, после чего прошла к стойке бара и уселась на высокий стул. На ней были шерстяной рыбацкий свитер и темно-синие слаксы. Ее короткая прическа чем-то напоминала шевелюру поэта эпохи романтизма: почти целиком состояла из завитых недлинных локонов, свисавших со лба и обрамлявших щеки. Ее красивые черты можно было бы смело назвать классическими, что, однако, не лишало их живости и индивидуальности благодаря черным, будто нарисованным углем бровям и прекрасным карим глазам, таившим огонь. Двигалась она с какой-то странной угловатой грацией, которая, впрочем, придавала ей еще больше привлекательности, особенно если учесть, что ей исполнилось только двадцать четыре года.
Если бы в тот вечер в «Плюмаже» находился сторонний наблюдатель, то он, несомненно, заметил бы, как с появлением Децимы изменилось поведение большинства находившихся там мужчин. По той простой причине, что она обладала качеством, которое впервые поднял на щит Голливуд. То есть при красивой внешности женщина держала себя так, словно не замечала собственной привлекательности, и ни жестом, ни словом не давала понять, что знает о ней, во всяком случае, не старалась хотя бы в малейшей степени выставить свои достоинства напоказ. И уж, разумеется, не пыталась оказать на кого-то воздействие с их помощью, по крайней мере сознательно. Но тем не менее, как только она вошла, мужчины испытали определенное потрясение, которое, впрочем, проявилось у всех по-разному. У Уочмена, к примеру, заблестели глаза, и он начал говорить чуть громче, чем следовало. Кьюбитт резко перешел от умиротворенного состояния к творческому, то есть испытал неодолимое желание схватиться за кисть. Пэриш повел себя так, словно оказался в свете софитов, и сделался еще более галантным и обаятельным, если, конечно, такое возможно. Абель просто расплылся в улыбке, а Уилл, напряженно следивший за обменом репликами между Децимой и Уочменом, неожиданно побагровел, насупился и замкнулся в себе.
Децима взяла у Пэриша сигарету и огляделась.
– Игра в дартс уже началась? – спросила она.
– Ждали только вас, мой ангел, – промурлыкал Пэриш. – Чем, скажите на милость, вы все это время занимались?
– Стирала и мылась. Как-никак посетила мероприятие, связанное с ядами. Надеюсь, господа Помрой-старший и младший не разлили в гараже цианид?
– Значит, вы не побоялись отправиться в гараж вместе со всеми?! – воскликнул Абель. – Какая же вы храбрая молодая леди! О ваших уме и учености уже и не говорю. Это как бы само собой разумеется.
Децима расхохоталась.
– Вас послушать, так я прямо подвижница какая-то! А что ты, Уилл, думаешь по этому поводу?
