– Неужели?
– Точно так. На пересечении с Дидлстокской аллеей. Вылетел как бешеный из-за холма и едва не протаранил мое авто своей крохотной машинкой. Одно слово – придурок!
– Повреждения?
– К счастью, до этого не дошло. Благодаря моей реакции. Сцепились бамперами всего-навсего. Кстати, этот горе-гонщик показался мне довольно любопытным типом.
– Ты что, знаешь его? – с удивлением спросил Пэриш.
– Нет. – Уочмен взял себя за кончик носа большим и указательным пальцами. Интересно, что он часто так делал, когда на процессе интервьюировал свидетеля. – Нет, я его не знаю, но у меня сложилось впечатление, что этот малый приложил максимум усилий к тому, чтобы я не мог как следует его рассмотреть. Если судить по голосу и манере разговаривать – это человек образованный. А на руках при этом мозоли. А еще у него зубы какие-то неправильные – то ли вставные, то ли вообще фальшивые, иначе говоря, накладные, если, конечно, такие бывают. Короче, он весьма меня заинтриговал.
– Ты очень наблюдательный, – произнес Пэриш со своей обычной полуулыбкой.
– Не больше, чем другие. Но в этом типе и впрямь было нечто странное. Поэтому я и завел с тобой этот разговор. Может, ты с ним знаком? Кстати, его машина стоит сейчас в гараже.
– Разумеется, я не знаком с этим человеком… О! А вот и местные пожаловали.
Как только прозвучали эти слова, общественный бар наполнился голосами и топотом тяжелой обуви. Уилл Помрой первым подошел к стойке и сразу же облокотился на нее. Но смотрел он не на Пэриша или Уочмена, а в дальний конец бара для гостей, где стоял одинокий стул с высокой спинкой, не позволявшей рассмотреть, сидит кто-нибудь на нем или нет.
– Добрый вечер, Боб, – сердечно произнес Уилл. – Надеюсь, я не заставил тебя ждать?
– Все в порядке, Уилл, – ответил человек, скрытый высокой спинкой стула. – Не беспокойся. Буду рад выпить с тобой по пинте светлого, когда освободишься.
Люк Уочмен приложил к губам ладонь, чтобы сдержать удивленное восклицание.
– Что случилось? – спросил кузен.
– Подойди ко мне.
Пэриш грациозно прошествовал к стулу Уочмена и встал там, куда кивком указал Люк. То есть очень близко.
– Так в чем все-таки дело? – вполголоса повторил вопрос кузен.
– Это тот самый парень. Я узнал его голос, – пробормотал Уочмен. – Похоже, он давно уже сидит здесь, а мы и не знали.
– Вот черт! – развеселился неожиданно Пэриш.
– Как думаешь, он нас слышал?
– Разумеется. Тут не может быть никаких вопросов.
– Вот скотина! Воистину, этого типа иначе не назовешь.
– Ты это… потише ругайся.
В это время дверь распахнулась, и в помещение вошли старый Абель и следовавший за ним по пятам Норман Кьюбитт. Последний достал из стоявшего на каминной полке глиняного горшка несколько стрелок «дартс» и направился с ними к пробковой доске-мишени.
– Я сейчас приду, – послышался из-за двери женский голос. – Не начинайте без меня, ладно?
Абель подошел к камину и поставил на каминную полку какую-то бутылочку.
– Привет, парни! – поздоровался он. – Извините за долгую отлучку, но с этими мерзкими грызунами нужно было срочно что-то делать. Поэтому, если мы в ближайшее время не обнаружим на участке хотя бы один труп, я, признаться, буду очень удивлен. Просто до чрезвычайности.
I
Сосуд, который поместил на каминную полку Абель, оказался небольших размеров и на полноценную бутылку действительно никак не тянул. Тем не менее наклейка на нем, как и говорил Пэриш, была «та самая», то есть весьма зловещая. Иначе говоря, на ней красовалось написанное красными чернилами слово «яд», размещенное по диагонали и привлекшее всеобщее внимание собравшихся у камина пятерых мужчин.
– Мистер Уочмен считает, что эта штука представляет большую опасность, Абель, и ее пары способны отравить нас всех, – сказал Пэриш.
– Боюсь, что вы уже подверглись их воздействию, – добавил Уочмен.
– Я, сэр? – удивленно проговорил Абель. – Да ни в коем случае. Потому что отношусь к таким вещам с большой осторожностью. Тем более меня неоднократно предупреждали, что этот раствор смертельно опасен для человека.
– Уповаю на ваше благоразумие, – пробормотал стоявший у мишени Кьюбитт.
