Но долго рассматривать его Санче не пришлось. Граф проследовал за нею в комнату и, потуже затянув пояс халата, прошел к бару, чтобы приготовить себе что-нибудь выпить. Предложил он и Санче, но она отказалась. Алкоголь породил бы в голове еще большую путаницу, а Санча и без него была достаточно смущена.
Проглотив залпом первую порцию, граф сразу же налил себе вторую и только после этого повернулся к Санче. Теперь она имела возможность воочию убедиться, что он сильно потерял в весе; и хотя он был по-прежнему очень красив, в изгибах губ появилось что-то циничное, в глазах светилась горечь.
– Итак, синьорина, – начал граф почти теми же словами, как и при первой встрече. – Чему я обязан честью вашего посещения?
Санча опустила на пол свою сумочку. Без пальто, в тесно облегающем фигуру полотняном платье абрикосового цвета с глубоким вырезом спереди, открывающим взорам нежную округлость ее груди, она выглядела бледной и одновременно какой-то золотистой.
– Я пришла, чтобы сказать вам, что мне не было ничего известно о несчастном случае с вами.
Граф с недоверием посмотрел на Санчу.
– Вы, конечно, не можете ожидать, чтобы я вам поверил, – проговорил он насмешливо.
– Это правда! – Санча шагнула вперед, сжимая руки. – Бог свидетель, это правда! Я… я заболела в тот вечер, когда вы уехали! Была почти без сознания. А потом Эдуардо… мой дядя… предпочел держать случившееся от меня в секрете! Знаю: вам трудно это понять. Но в это время уволилась Элеонора, и я заняла ее место, и мне пришлось работать так много и подчас так долго, что не оставалось ни времени, ни сил читать газеты, а откуда еще я могла узнать? Я хотела забыть вас, понимаете, и старалась работать до изнеможения, чтобы не думать… вообще!
Закончив коктейль, граф с довольно презрительным выражением на лице продолжал играть пустым бокалом.
– Вы рассказали занимательную историю, – заметил он холодно.
– Это вовсе не история! – Санча до боли сжала пальцы. – Это правда! Вы должны мне верить. Ведь я никогда вам не лгала!
– Откуда мне знать? – ответил граф, сердито сверкнув глазами.
– Нет, не лгала! По крайней мере… без всякой корысти. Один раз я сказала, что у меня свидание, хотя никакого свидания не было, а еще раз я сделала вид, что ушла, хотя находилась дома и… все. Ничего более серьезного!
– И почему так важно, чтобы я обо всем этом узнал? – спросил граф сухо, ставя бокал на столик.
– Да потому, что я не имела ни малейшего представления о вашей болезни! Чезаре, вы действительно думаете, что я способна не прийти, даже зная…
– Откуда мне знать, как бы вы поступили? Вы не оставили никаких сомнений относительно ваших чувств ко мне! – проговорил граф с раздражением.
– Нет! Это неправда! Я… не могла относиться благосклонно к… – Санча замолчала, кусая губы.
– Относиться благосклонно? Относиться благосклонно к кому? – настаивал граф. – Не могли относиться благосклонно к человеку, готовому совершить низкий поступок – жениться на женщине ради денег? Это вы хотели сказать?
– Примерно, – ответила Санча, потупив голову. – Я… я не доверяла сама себе, когда находилась с вами.
– Не доверяли? – на скулах графа опять выступили желваки.
– Нет.
– А теперь доверяете, не так ли?
– Нет! О нет, нет! – Санча с трудом подавила подступившие к горлу рыдания. Потом, овладев собою, спросила:
– Как… как ваше самочувствие? Мне нужно знать. Что случилось? У вас был ужасный кашель в тот вечер, когда вы… вы… приехали на виллу.
– Не думал, что вы обратили на это внимание, – заметил граф холодно.
– О, да! Конечно, обратила внимание! Я обращаю внимание на все, что связано с вами, – вздохнула Санча. – Расскажите мне о несчастном случае, пожалуйста!
– Говорить особенно не о чем, – пожал граф плечами. – Я мчался как сумасшедший. И получил то, что заслужил. При такой езде я непременно должен был куда-нибудь врезаться, и в конце концов так оно и вышло.
– И куда вы были ранены?
– К счастью, рулевое колесо не придавило меня. Сломал пару ребер, получил несколько порезов и ушибов, и это все.
– По словам Марии, одно из ребер воткнулось в легкое! – прошептала Санча.
