Я пожала плечами:
— Как бы то ни было, курить стало дорого.
Трентон вытащил пачку из кармана куртки и сжал в руке, я взяла последнюю и разломала ее пополам. Трентон выкинул пачку мусорное ведро, как и я.
Олив стояла в центре кухни, счастливее чем, я когда-нибудь видела, а потом ее глаза наполнились слезами.
— Оу. Эээ. Не плачь! — сказал Трент, поднимая ее на руки. Она обняла его, ее маленькое тело задрожало.
Она села, посмотрев на меня, и я протерла ее глаза.
— Я так счастлива! — сказал она, сопя. Я обняла Трентона, оставляя ее в середине как сэндвич. Изумленный и тронутый ее реакцией, Трентон поднял брови.
— Боже, если бы я знал, что это важно для тебя, я бы давно бросил.
Она приложила руки к его щекам и, надув губы, сказала:
— Мама говорит, что ничем не гордится больше чем, тем что она бросила курить. Кроме меня.
Взгляд Трентона смягчился, и он обнял ее.
Олив смотрела мультики, сидя на диванчике, пока Трентон ходил домой, чтобы приготовиться к работе. Я привезла его в Скин Дип и решила вытереть пыль и пропылесосить, потому что Кэлвин уже открыл магазин, включил весь свет и компьютеры, что обычно я делаю по приходу.
Хейзел ворвалась через переднюю дверь, почти невидимая в её большом оранжевом пальто и толстом шарфе.
— Мне жаль! Мне так жаль! — сказала она, бросаясь в комнату. Я с любопытством последовала за ней. Она распылила на стул спрей, а затем продезинфицировала все остальное. Она начала рыться в ящиках, в которых лежали различные инструменты, а затем повернулась ко мне.
— Мне осталось вымыть руки, надеть перчатки, и я буду готова!
Я нахмурилась.
— Готова для чего? У тебя нет записи на утро.
Озорная улыбка осветила ее лицо:
— Нет, есть.
Её не было примерно пять минут, затем она вернулась, надевая свои перчатки.
— Ну? — сказала она, глядя на меня.
— Ну, что?
— Садись! Давай сделаем это!
— Я не хочу пирсинг, Хейзел. Я уже говорила тебе об этом. Тысячу раз.
Она закусила нижнюю губу.
— Но я в перчатках! Я готова! Ты видела новые леопардовые украшения, которые мы получили на прошлой неделе? Они, чертовски, крутые!
— Я не хочу, чтобы мои уши провисали. Это отвратительно.
— Не обязательно делать большой размер. Мы можем просто начать с шестнадцати. Он малюсенький! Просто, как… — Она соединила большой и указательный пальцы, чтобы показать небольшое отверстие.
Я покачала головой.
— Нет, дорогая. Я проколола нос. Мне это нравится.
— Тебе не нравятся мои уши, — сказала она, огорчившись на пару секунд.
— Мне нравится. Но я не хочу такое же для моих ушей.
Хейзел сорвала перчатки и бросила их в мусорное ведро, при этом ругаясь на тагальском.
— Трент будет здесь с минуты на минуту, — сказала я, — сделай новое тату, выпусти пар.
— Это действует на тебя. Мне нужно прокалывать. От этого я успокаиваюсь.
— Странно, — сказала я, уходя в холл.
Трентон вошел, его ключи свисали на пальцах. Он был явно в хорошем настроении.
— Крошка, — сказал он, встав рядом со мной и схватив меня за руки, — я не заглушил автомобиль. Я хочу, чтобы ты поехала со мной на секунду.
— Трент, магазин открыт, я не могу.
— Кэл! — закричал Трентон.
— Да? — Кэлвин показывается сзади.
— Я забираю Ками, чтобы показать кое-что! Мы вернемся через час!
— Как хочешь!
Трентон посмотрел на меня с блеском в глазах.
— Пошли, — сказал он, потянув меня на руку. Я сопротивлялась.
— Куда мы идем?
— Увидишь, — сказал он, подводя меня к своей машине. Он открыл для меня дверь, я села. Он оббежал машину сзади и сел на водительское место.
Он ехал быстро, куда бы мы ни направлялись. Радио играло немного громче, чем обычно. Он отстукивал на руле музыкальный ритм. Мы подъехали к Хайленд Ридж, одному из самых хороших жилых комплексов в городе, и остановились перед офисом. Девушка примерно моего возраста стояла снаружи в брючном костюме и на каблуках.
— Доброе утро, мистер Мэддокс. Вы, должно быть, Камилла, — сказала она, протягивая руку. — Я Либби. Я с нетерпением ждала сегодняшнего дня.
Я пожала ей руку, не понимая, что происходит.
Трентон взял меня за руку, когда мы последовали за ней вглубь здания. Мы поднялись по лестнице, и Либби достала большую связку ключей, чтобы открыть дверь.
