— Чем можем помочь, ребята?
Колин нахмурился.
— Нам нужно поговорить с Камиллой. Один на один.
Трентон покачал головой.
— Этого не будет.
Чейз прищурился и наклонился к нам.
— Она наша семья, черт побери. Мы не будем спрашивать твоего разрешения, Мэддокс.
Трентон прищурился.
— Будете, просто еще об этом не знаете.
Глаз Колина дернулся.
— Чейз здесь, чтобы поговорить со своей сестрой. Это семейное дело, Трент. Ты остаешься в стороне. Камиль, на выход. Сейчас.
— Вы можете поговорить со мной здесь, Колин. Что вам нужно?
Он посмотрел на меня.
— Ты на самом деле хочешь поговорить об этом здесь?
— О чем ты хочешь поговорить? — спросила я, стараясь сохранять спокойствие. Я был уверена, если мы выйдем на улицу, Колин или Чейз выйдут из себя и начнется. Безопаснее оставаться на месте.
— Ты не явилась на День Благодарения. Папа сказал, что тебе пришлось работать. Допустим. Но затем ты не появляешься на Рождество. После этого, твой стул пуст и на обед первого дня Нового года. Что, черт возьми, происходит, Камиль? — яростно спросил Чейз.
— У меня есть две работы и занятия. Просто так получилось в этом году.
— День рождения папы на следующей неделе, — сказал Чейз.
— Тебе лучше, мать его, появиться там.
— Или что? — спросил Трентон.
— Что, черт возьми, ты только что сказал, Мэддокс? — отрезал Чейз.
Трентон поднял подбородок.
— Ей лучше явиться туда, так? Что ты собираешься делать, если она не появится там?
Чейз прислонился ближе.
— Приду и заберу ее.
— Нет, этого не будет, — сказал Трентон.
Колин наклонился, также сохраняя пониженный тон, когда сказал:
— Я только хочу сказать это еще раз. Это семейное дело, Трент. Тебя оно, на хрен, не касается!
Челюсти Трентона заскрипели.
— Ками — это мое дело. А ее долбанутые братья приходят к ней на работу и пытаются запугать ее, и это определенно мое дело, ребятки.
Колин и Чейз взглянули на Трентона и оба шагнули назад. Колин заговорил первым, как всегда.
— Камилла, ты выходишь с нами прямо сейчас, или я разнесу это место и надеру задницу твоему приятелю.
— Я не ее приятель. Я ее парень, и я прибью тебя, черт побери, прежде чем ты сможешь поцарапать краску.
Кэлвин появился с другой стороны от меня. Я посмотрела вниз, его руки были сжаты в кулаки.
— Ты только что сказал, что собираешься сделать что-то с моим магазином?
— И что ты собираешься с этим делать? — Чейз сплюнул на пол.
— Чейз, Бога ради! — заорала я. — Что с тобой не так?
Трентон удержал меня, хотя я и не пыталась уходить, это трудно было сделать.
Бишоп и Хейзел вышли из своих комнат, заинтересовавшись источником шума. Бишоп встал по другую сторону от Кэлвина, а Хейзел с краю.
Хейзел скрестила руки.
— Я, возможно, многое пропустила, но я вижу, как один из этих больших мальчиков держит тебя, и вижу твой взгляд. Ты поймешь, почему я стою здесь. Итак, посмотрим… Я не хочу расцарапать твои глаза, потому что ты — семья Ками. А мы не хотим причинять ей боль. Никогда. Поскольку она — часть нашей семьи, сейчас. А ты… не навредишь… моей семье. Поэтому, мой вам совет, сотрите эти хмурые взгляды с лиц и идите домой. Когда ты остынешь, Чейз… позвони сестре. И говори нормально. Если хочешь сохранить свои глаза.
— Или руки, — добавил Трентон, — потому что, если ты когда-нибудь позволишь себе говорить с ней в хоть немного неуважительном тоне, я разорву, на хрен, тебя, засранец, и буду бить тебя до потери пульса… Мы поняли друг друга?
Колин и Чейз с осторожностью поглядывали на нас, переводя взгляды от Трентона к Хейзел, и между собой. Они были в замешательстве, и я поняла по глазам Колина, что они не собирались все так оставлять.
Чейз посмотрел на меня.
— Я перезвоню позже. Мы заслуживаем знать, почему наша семья разваливается.
Я кивнула, они оба повернулись и вышли через двойные двери.
Когда послышался звук двигателя Колина, я неловко посмотрела вниз.
— Мне очень жаль, Кэлвин.
— Это преимущество салона, малышка. Мы крутые.
Он пошел обратно в свой кабинет, а Хейзел подошла, сплела руки с моими и прижала щеку к моей груди.
— Мы отбили тебя, — сказала она просто.
Я продолжала смотреть в пол, но когда стало очевидно, что Хейзел меня не отпускает, я сжала ее крепче.
