Мы немного поболтали в гостиной, а затем залезли в розовую девчачью кровать Рейган. На стенах все еще висели постеры Зака Эфрона и Адама Левина. Сняв теплые вещи, мы легли на спину и прислонились скрещенными ногами к стене у изголовья кровати. Мы с Рейган стукнулись бутылками.
— Счастливого Дня Благодарения, соседка, — сказала она, поднимая подбородок, чтобы сделать глоток.
— Взаимно, — ответила я.
Телефон издал короткий звук. Сообщение было от Трентона, который хотел знать дома я уже или нет. Я напечатала:
«Останусь с Рейган у ее родителей».
Он мгновенно прислал ответ:
«Хорошо. Я рад. Беспокоился о тебе весь день».
Я отослала ему подмигивающий смайлик, не зная, что еще сказать, и позволила телефону упасть на матрас рядом.
— Трентон или ТиДжей? — поинтересовалась Рейган.
— Боже, когда ты так говоришь, звучит ужасно.
— Так случилось, что я знаю обо всем. Так кто это был?
— Трентон.
— А тебя вообще заботит, что ТиДжей в городе?
— Это отстойно. Я жду, когда он напишет, что знает обо всех грязных подробностях, о нас с Трентоном.
— Это маленький город. Чему быть, того не миновать.
— Надеюсь, что бы ни привело его сюда, он будет слишком занят, чтобы допрашивать кого-либо.
Рейган снова коснулась моей бутылки своей.
— За невозможности.
— Спасибо, — ответила я, выпивая остаток жидкости маленькими глотками.
— И вообще не так уж и много этих грязных подробностей, правда?
Я съежилась. Трентон не был ни девственником, ни хранителем своего тела, поэтому, честно признаться, я была немного удивлена, что он не пытался раздеть меня хотя бы раз за все те ночи, которые провел со мной.
— Может, следует намекнуть ему, что у тебя есть светящиеся в темноте презервативы в ящике ночного стола, которые остались еще с девичника Одры, — произнесла она, делая глоток. — Это в любом случае хорошее средство для соблазна.
Я усмехнулась.
— У меня, кстати, тоже есть защита.
— Ах да. Патроны. Для ствола ТиДжея.
Мы расхохотались. Было смешно, пока я не почувствовала боль в боку, а затем, тело расслабилось. Я испустила последний вздох, затем повернулась к подушке и положила голову на приятную мягкую ткань. Рейган поступила так же, но вместо того, чтобы лечь на свою сторону, она легла на живот, положив руки возле груди.
Она глянула на свою комнату.
— Я скучала по разговорам о парнях тут.
— Каково это? — спросила я.
Рейган прищурила глаза и улыбнулась.
— Что именно?
— Иметь такое детство. Не представляешь, как бы я хотела вернуться назад. И не на день.
Губы Рейган перекосились.
— Печально от тебя это слышать.
— Ерунда. Сейчас я счастлива.
— Знаю, — кивнула она. — Ты заслуживаешь этого, сама понимаешь. Перестань думать об обратном.
Я вздохнула.
— Стараюсь.
— ТиДжей должен позволить тебе все сказать ему. Не справедливо обременять тебя этим. Особенно теперь.
— Рей?
— Да?
— Спокойной ночи.
В субботу рано утром Трентон прислал мне сообщение, что стоит у двери снаружи, поэтому я подскочила с нашего любимого дивана и открыла ему дверь.
— Вообще-то у меня есть звонок, — сказала я.
Он нахмурился, снимая куртку и вешая ее на стул.
— Мы сейчас где? В 1997?
Он сгреб меня в объятия и плюхнулся со мной на диван, приземлившись на спину так, что я оказалась сверху.
— Спокойнее, — прошептала я, приближаясь к его губам.
Он приподнялся и поцеловал меня, а затем оглянулся.
— А где Рей?
— С Брэзилом. У них свидание. Поэтому она отпросилась с работы пораньше.
— Они еще вчера ругались?
— А сегодня на свидании.
Трентон неодобрительно покачал головой.
— Я совсем тупой или она, правда, выглядела намного счастливее с Коди?
— Она считает, что это может быть вторым шансом для них с Джейсоном, и поэтому она пытается сгладить все недомолвки, я так полагаю. А еще она планировала остаться у него сегодня.
Трентон сел, усаживая меня рядом.
— Ты дописала работу?
— Да, — ответила я, потянувшись к нему. — И закончила домашнюю работу по статистике.
— Ого! — воскликнул Трентон, заключая меня в объятия. — Она прекрасна и умна!
— Вот только не надо, тупица! — сказала я, делая вид, что обиделась.
Трентон повернул свою красную бейсболку козырьком назад, заставляя меня хихикать, пока оставлял на моей шее маленькие поцелуи. Но когда вдруг пришло осознание — причем сразу нам обоим — что мы остались одни, и в нашем распоряжении вся ночь, моя улыбка словно испарилась.
