— Я не буду делать за тебя записи, — ответила я, включая компьютер.
Трэвис наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание на своей щеке:
— Прости… Я чем-то обидел тебя?
Я вздохнула и покачала головой.
— Тогда, в чём проблема?
Я тихо ответила:
— Я не буду спать с тобой. Тебе следует сдаться прямо сейчас.
Его лицо медленно расплылось в улыбке.
— А я и не предлагал тебе переспать со мной, — он задумчиво посмотрел на потолок. — Не так ли?
— Я тебе не Барби и не одна из твоих маленьких поклонниц, — сказала я, посмотрев на девочек позади нас. — Меня не впечатляют ни твои татуировки, ни твой шарм, ни напускное безразличие, так что прекрати меня донимать, ладно?
— Как хочешь, Голубка, — моя грубость явно никак его не задела. — Почему бы тебе сегодня не придти с Америкой ко мне в гости?
Я усмехнулась в ответ на его предложение, но он наклонился ближе:
— Я не собираюсь поиметь тебя. Просто хочу потусоваться.
— Поиметь меня? Да как у тебя вообще получилось завалить кого-то, с таким-то словарным запасом?
Трэвис рассмеялся и покачал головой.
— Просто приезжай. Клянусь, я даже не буду пытаться флиртовать с тобой.
— Я подумаю об этом.
В класс вошел профессор Чейни и Трэвис перевел свое внимание на него. На его лице все еще играла улыбка, от чего у него образовалась глубокая ямочка на щеке. Чем больше он улыбался, тем больше мне хотелось его ненавидеть, но как можно ненавидеть кого-то с такими ямочками?
— Кто может мне сказать, у какого президента была уродливая и косоглазая жена? — спросил Чейни
— Вот это обязательно запиши, — прошептал Трэвис. — Я уверен, мне понадобится эта информация при приеме на работу.
— Тссс, — ответила я, записывая каждое слово профессора.
Трэвис ухмыльнулся и принял расслабленную позу. Прошел почти час, во время которого он делал две вещи: зевал и иногда наклонялся к моей руке, чтобы посмотреть на монитор. Я изо всех сил старалась игнорировать его, но его близость и рельефность мышц руки затрудняли мне работу. Он баловался черным кожаным ремешком вокруг его запястья, пока Чейни не отпустил нас.
Я поспешила к двери, а затем побежала по коридору. Стоило мне почувствовать себя в безопасности, как откуда ни возьмись, появился Мэддокс.
— Ну, ты подумала? — Спросил он, надевая свои солнцезащитные очки.
К нам подошла миниатюрная брюнетка, с широко раскрытыми глазами, полными надежды.
— Привет, Трэвис, — пропела она, играя с волосами.
Я приостановилась, поморщившись от ее слащавого тона, а затем просто обошла. Я уже видела ее раньше, в Морган Холле, общежитии для девочек, и тогда ее голос звучал нормально. Обычно, она звучала довольно зрело, и непонятно что Трэв должен найти в ее младенческом сюсюкании. Она продолжала что-то лепетать, подняв голос на целую октаву, пока он вновь не подошел ко мне.
Он достал зажигалку из кармана, поджег сигарету и выпустил тоненькую струйку дыма.
— На чем я остановился? Ах, да… ты была вся в раздумьях.
Я скривилась.
— О чем ты вообще говоришь?
— Ты подумала о моем приглашении?
— Если я отвечу да, ты от меня отцепишься?
Он поразмыслил над моим предложением и кивнул.
— Да.
— Тогда я приду.
— Когда?
Я раздраженно вздохнула.
— Сегодня вечером. Я приду сегодня вечером.
Трэвис довольно улыбнулся и остановился.
— Прелестно. Тогда, до встречи, Голубка, — крикнул он мне вслед.
Я зашла за угол и увидела Америку, стоящую вместе с Финчем за пределами нашего общежития. Мы вместе заканчивали ориентацию первокурсников, и я знала, что мы с радостью возьмем его третьим колесом в нашу хорошо — смазанную машину. Он был не очень высоким, но все равно возвышался над моими пятью футами, четыре дюйма. Его круглые глаза компенсировались вытянутыми, худыми чертами лица, а обесцвеченные волосы, как обычно, стояли дыбом.
— Трэвис Мэддокс? Господи, Эбби, по — моему, это настоящее безумие! — Сказал Финч, смотря на меня с осуждением.
Америка растянула жвачку в длинную струнку.
— Ты только все усложняешь, отказывая ему. Он к этому не привык.
— И что я, по — твоему, должна сделать? Переспать с ним?
Америка пожала плечами.
— Это сэкономит тебе время.
— Я сказала ему, что зайду сегодня вечером.
