Лив в конце концов тоже отказалась от прошений.
Еще один человек просил за нее. Палач. Он был у нее и говорил с ней. Но, увидев ее твердую решимость, он понял, что не в силах что-то сделать. Она только просила его сделать все по возможности быстро и безболезненно. Он обещал ей.
В Гростенсхольме, где собрались все, Клаус был настолько взволнован, что осмелился говорить.
— Я знаю, где она, — сказал Клаус. — Во дворе у пристава, там держат самых опасных ведьм. В подвале, куда никто не может войти. Но я знаю, как пробраться туда.
— Ты противоречишь самому себе, — сказал Тенгель, лицо его было страдальчески бледным. — Как же ты сможешь зайти туда?
— Не через вход. Там, сзади, есть узкая лестница между стеной погреба и земляным валом. В ней есть отдушина, под которой и находятся осужденные.
— Я пойду туда.
— Нет, вы слишком велики, вам туда не пройти. И мне тоже.
— Может быть, я пойду? — спросил Аре.
— И я, — сказала Мета.
Клаус внимательно посмотрел на них.
— Мета — да. Возможно, что и господин Аре. Я точно не знаю.
— Можно нам пойти сейчас? — неуверенно спросил Аре, — а то надвигается буря.
— Кто же отправляется в путь в такую погоду? — забеспокоилась Силье.
Тенгель уже приготовил все, что нужно было взять с собой. И уже в сумерках, вместе с Клаусом, Аре и Метой, они отправились в Акерсхюс. Лив и Даг тоже хотели ехать, но Тенгель отговорил их: чем меньше народу, тем меньше они привлекают к себе внимание.
Штормовой ветер поднимал поземку, кружил в воздухе хлопья снега. Тенгель посадил впереди себя Мету, надвинув ей шапку прямо на глаза.
— Суль не боится костра, я знаю, — кричал он на скаку Аре, задыхаясь от встречного ветра. — И пыток тоже. Но она не знает, что это такое. Она не знает, как инструменты размалывают на куски человеческую волю, его разум и самоуважение. Костер она может вынести, это так. Но мы должны избавить ее от ужасных орудий пыток.
— Это должно произойти завтра утром, не так ли?
— Да, а костер — послезавтра.
— Этого не произойдет, — стиснув зубы, проговорил Аре.
Они доехали до места в полночь, когда во дворе пристава было уже темно, Лишь штормовой ветер завывал в кронах деревьев и над крышами домов. Они слезли с коней, Клаус показал им дорогу из леса.
Дойдя до нужного места, двое старших мужчин детально проинструктировали Аре и Мету, как следует спускаться по узкой лестнице. Первым спустился Аре. Он быстро обнаружил отверстие и тихо позвал Суль.
— Аре? — послышался в ответ ее шепот. — И Мета? Что вы здесь делаете?
— Мы принесли весть от отца. Он вместе с Клаусом стоит снаружи. Он спрашивает, не нужна ли тебе помощь. Чтобы избежать мучений. Мы принесли с собой средство…
Аре не смог сдержать слез.
— Любимый братишка! — донесся до него снизу голос Суль. — Передай привет отцу и скажи, что я приму все, как есть, что я не хочу избегать своей участи.
Мета захныкала. Аре шикнул на нее.
— Мы знали об этом, Суль. Но отец все же велел спросить. Мы принесли пирожное и вино от матушки, они совершенно безобидны.
Это было не так. Тенгель предусмотрел ответ Суль и добавил в пирожные и вино смертельный яд.
— С удовольствием возьму, — сказала Суль, — ведь у меня тут нет ни воды, ни единой крошки съестного, а мне не мешало бы подкрепиться перед завтрашним днем.
— Отец посылает тебе эту берестяную коробочку, — произнес Аре, захлебываясь от слез. — Он думает, ты так сможешь скоротать ночь…
Ведьмовская мазь! Суль с восхищением взяла ее.
— Да, эта ночь не будет длинной!..
— Я должен… — всхлипывал Аре, — передать тебе привет от всех. Мы все тебя любим, Суль. Мама Силье и Тенгель. Лив и Даг. Даг так мучается, что не смог спасти тебя. Мы все бесконечно любим тебя.
— И я тоже, — всхлипнула Мета.
— И Клаус, и тетя Шарлотта, и Якоб. И я. И все, все слуги в обоих домах.
— Господи, Боже мой, — неуверенно засмеялась Суль. — Воистину у меня так много друзей!
Некоторое время Аре молчал, потом продолжал:
— Всей Линде-аллее и Гро…стенсхольму… так не хватает тебя, Суль!
— Ну, ну, не надо так, — отозвалась она. — Передай всем привет и скажи, что я счастлива! Пусть они поймут, что я хотела этого! Я не гожусь для их мира… Но, Аре…
