— Замечательно, просто замечательно. И очень умно. Молодец, — Мишку по всей видимости впечатлило ее высказывание, — человеколюбие — вот к чему мы тоже обязаны стремиться в нашем государстве.
Я назвал Перфильева. Мишка, между тем, заметил резонно, что нам следует объяснять, за что именно не по душе тот или иной человек, и если так выйдет, что это лишь ширма, «а на самом деле виновник всему участник нашего собрания», — тогда объяснение будет признано недействительным.
— Верно, — Олька улыбнулась слегка, но ни на Мишку, ни на меня не посмотрела.
Я покраснел с досады и ничего больше не говорил.
— Само собой разумеется, — прибавил Мишка, — что все здесь собравшиеся обязуются и себя изменять в лучшую сторону.
Серж предложил: что если всем нам составить список «человек — негативные качества», но Мишка покачал головой:
— Только не сейчас. Я же просто попросил вас назвать людей, можно сказать, в доказательство того, что эта тема назрела — тема государства. И остановиться сейчас надо на ней, на общих моментах.
Наступила Димкина очередь, но он вместо того, чтобы тоже назвать какого-то человека, обратился вдруг к Мишке:
— А ты сам-то что скажешь?
— В смысле?
— Лукаев, да? Я про твоего недруга…
— После того, как мы введем в поселке новый государственный строй, результаты не заставят себя долго ждать, вот увидите, — Мишка заморгал глазами и смотрел теперь куда-то вниз — очевидно, не желая ни с кем встречаться взглядом; у него еще слегка покраснели щеки, в остальном же он был абсолютно спокоен, — все те люди, которые вызывают сейчас неприятие, станут нашими хорошими друзьями.
Димка заявил:
— Что ж, раз ты не хочешь назвать Лукаева, тогда я это сделаю. А то даже смешно получится, если никто его не назовет.
Этого, однако, почти никто не услышал, потому что одновременно с ним Серж нетерпеливо осведомился у Мишки:
— Как? Как это сделать?
— Вот об этом, Серж, я как раз и хотел поговорить. Только сразу прошу вас набраться терпения.
ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА
1. Денежная единица: экю
Примечание: экю — символ объединения. Наше государство призвано стать эталоном, ориентиром, основой, наконец, единого миропорядка.
— Можно сказать, это будет нечто, вроде эксперимента, — читал Мишка из тетради, — но тут же возникает вопрос: чем мы лучше других экспериментаторов? Огромное количество людей и до нас уже делало попытки отыскать идеальное государственное устройство. Мы, однако, находимся в выигрышном по отношению к ним положении: свой эксперимент мы будем проводить на совсем небольшой территории, т. е. в нашем поселке. Позже, если эксперимент увенчается успехом, результаты распространятся на весь 138 мир. Естественным образом — ну, вы понимаете. Какие возможности открывает малая территория? Первое, что приходит на ум: мы, правящая верхушка, сумеем оказывать на людей непосредственное влияние. Здесь, однако, необходимо сохранять осторожность и не увлекаться: во-первых, не забывать о гуманности; во-вторых, помнить, что впоследствии — когда наш режим распространится по всему миру — возможность непосредственного влияния окажется утраченной. (Вот почему, Серж, я говорил тебе, что следует повременить пока со списком, который ты хотел составить). Каждый факт нашего непосредственного влияния на людей должен быть четко обоснован и выверен. Но полагаю, речь идет о неких корректировках в случае какой-либо формы отклонения человека от… я назвал это здесь «универсальным стержнем», — Мишка кивнул на тетрадь, — хотя можно это как угодно называть. Государственный режим, общая деятельность жителей нашего поселка… словом, те фундаментальные изменения, которые будут введены для всех.
— И какие же это? — осведомился Серж.
Мишка улыбнулся. Очень хитро.
— Я же сказал позже… Сначала я хотел обсудить государственные границы.
2. Территория
1) поселок;
2) на юго-востоке до караульного помещения (когда Мишка озвучивал постановление, он осведомился попутно: «там юго-восток у нас, кстати?»); (дорога в город по выходе из леса государству уже не принадлежит, однако используется в качестве торгового пути);
3) горка от главных ворот, по которой машины приезжают и уезжают, и далее до середины бетонной дороги (другая половина принадлежит ближайшей деревне);
