Я, не спеша, направился к селению. Надо изобразить из себя уставшего человека, который мотылял по лесу в поисках своего каравана. Так, а вот объект, на котором можно испробовать мою легенду.
Я дошел до крайней халупки и огорода. Все это несчастье было обнесено покосившимся забором, если, конечно, это можно было назвать забором. На огороде наблюдалось человеческое существо, наклонившееся над кустом какой-то растительности и увлеченно копавшееся там обеими руками.
— Эй, уважаемый! — окликнул я огородника.
«Уважаемый» подскочил от моего окрика так, как будто ему всадили заряд соли пониже спины. Увидел меня, поспешно поклонился и, выпучив глаза, с изумлением уставился на меня. Что такое? Я что, сказал что-то не то? Хотя, конечно, не то! Крестьяне находятся на самом низу пирамиды власти. Чтобы кто-то назвал крестьянина уважаемым, небо должно рухнуть на землю! Срочно исправляем ситуацию!
— Ну, чего глаза вылупил и рот раскрыл? Караван тут проходил два дня назад?
Крестьянин поспешно захлопнул рот, сглотнул и закивал головой. Что, неужели тут проходил караван?
— Нет, Вша млсть! Каравану тут, значицца не проходили! И ваще, тут караваны не проходють! И тут …. Селение Харица, тут.
Мда! И кто мне переведет, это изречение? Крестьянин тем временем продолжал:
— Я думал, Ваша млсть из тех господ наемников, что у старосты стоять.
А! Так тут есть и наемники? Очень кстати! Но какого дьявола они делают в этой глуши? Однозначно, здесь торговые караваны не ходят! Специально же так рассчитали маршрут! Надо тщательнее! Придется выяснять, что такое и в чем причина.
— Как тебя звать? — черт, все время тянет обращаться уважительно, но нельзя!
— А Хрымом усе кличуть!
— Хрым, давай-ка, проводи меня к старосте!
— Дык, он недалече живуть! Вона, ихняя изба!
— У тебя Хрым со слухом все в порядке? Я сказал: ПРОВОДИ МЕНЯ К СТАРОСТЕ!
Видимо, я слегка переусердствовал. Хрым, услышав мой грозный глас, подскочил еще раз, бросил какую-то сапку на землю и, опрометью, метнулся в свою хибару. Пока я оторопело пялился ему вслед, из хибарки доносились звуки торопливой деятельности. Что за черт? На крылечке снова появился Хрым. А, так он переодевался! Лучше бы он этого не делал! Его нынешний наряд, по чистоте, не очень отличался от предыдущего, а предыдущий был грязен до невозможности. Мода у них…. Зипун, нацепленный на тощие плечи Хрыма, достигал земли и полами волочился по ней. Хотя, будь он почище, какая-нибудь великосветская дама, на великосветской же тусовке, смотрелась бы в нем совершенно естественно. В прочем, эти дамы такого на себя цепляют, что хоть стой, хоть падай!
— Я готов, Ваша млсть!
— Ну, веди, Сусанин!
— А-а-а?
— Рот закрой, и иди!
То, что не все здесь в порядке, я начал подозревать еще на подходе к дому старосты. Во дворе слышен был шум, вскрики и звуки глухих ударов. Перед покосившейся калиткой лежало чье-то тело. Хрым затормозил и нерешительно оглянулся на меня. Я, не спеша, подошел к телу.
— Хрым, кто это?
Хрым, бочком, приблизился, готовый задать стрекача при любом обострении ситуации.
— Так ить, это староста!
Вид у старосты был непрезентабельный. Большой кровоподтек на левой стороне лица (это я увидел, когда он, с трудом оторвав голову от пыли, повернул ее ко мне), приличная шишка на лбу, разбитые губы.
— Гости? — нейтрально поинтересовался я.
Староста не стал отвечать, снова опустив голову в пыль. Понятно! Ну что ж, нанесем визит. Я, открыв калитку, оперся на столбик и обозрел внутренности двора. Так, классическая сцена мародерства в исполнении местного коллектива художественной самодеятельности. Кряжистый мужик сидел у стола на табурете, и что-то выпивал, чем-то закусывая. Рослый мордоворот, наблюдая сцену в глубине двора, громко ржал и давал похабные советы. Еще двое, заломив женщине руки за спину, сдирали с нее платье. Я громко прочистил горло. Кряжистый отреагировал. Остальные были слишком для этого увлечены.
