- Всё этот долбанный шёлк! Откуда
мне было знать, что его нельзя гладить?
- Ты что же, на пару гладил?
Павлик, да зачем?
- Пока вчера нёс в пакете... -
сквозь зубы процедил Карев, - под ливень попал. Дома смотрю: всё пятнами пошло.
Решил прогладить, пока Инны нет, а оно вообще... скукожилось...
- Так можно ведь мастеру отнести,
он заменит пострадавшую часть той же тканью, Инна и не заметит.
- Если деньги нужны, только
скажи. - кивнул Халл.
- Да когда мне всё это делать? -
простонал Карев, - Только что с отчётом разобрался, а уже пол-одиннадцатого.
Сейчас идти... на очередной сеанс. Потом опять отчёт. И где такого мастера
найти? Я уже рыскал по сети, ничего толком не разберёшь в их рекламах. - он
помолчал, глядя перед собой, - Да и денег, честно говоря, маловато осталось.
- Ой, нашёл о чём беспокоиться!
Ты платье с собой привёз или дома оставил?
- Да здесь оно.
- Вот и чудно! Иди-ка на свой
сеанс или что у вас там за секреты, а мы с Роби всё уладим. Я знаю одного
мастера, просто волшебник, а Роби с деньжатами разберётся, правда?
- Почту за честь.
Карев поднял голову и
нерешительно глянул ей в глаза. Только тут он заметил, что они у Соньки тоже
малиновые. Линзы.
- Давай платье и ни о чём не
беспокойся. Позволь мне искупить вину. Давай-давай сюда.
Павел потянулся вниз и достал
из-под стола пакет.
- Та-ак, что тут у нас? Ну, не
так уж и страшно. Павлик, выше нос! Да усы свои поправь, вон они как обвисли,
впервые у тебя такой ужас вижу!
Он встал и заковылял к стеклянным
дверям. Обернулся, словно подбирая слова, но, так и не подобрав, молча вышел.
*
* *
Вновь коричневые стены, чёрные
ящики, белые листы бумаги на столе, одна пустая кушетка и две с неподвижными
людьми в шлемах, всё такой же мрачный Патканян перед монитором.
- Привет. - поздоровался Павел,
снимая туфли.
- Вы пришли раньше.
- Я сказал "привет", ты
что, не слышал? Что, так сложно поздороваться? Или для этого мне нужно иметь
соответствующее образование и степень?
- Здравствуйте. Не надо тыкать.
Вы пришли раньше положенного срока.
- Ну и ладно. - Карев лёг на
кушетку и вытянул ноги, - Раньше начнём, раньше кончим. Давай, коли руку и
цепляй свои проводки.
- Нет. Вы ничего не понимаете.
Необходимо проводить сеансы в одно и то же время, поскольку точно отмеренные
промежутки способствуют "якорению" сознания подследственного в
эмуляции.
- Слушай, Патканян, ну что ты
меня грузишь? Тут всего семь минут осталось. Что ты всё талдычишь, как
заведённый? Мы пять дней вместе работаем, а ты мне ни одного человеческого
слова не сказал! Что с тобой, парень? У тебя проблемы? Думаешь, у меня их нет?
- Господин Карев, перестаньте
тыкать. И прекратите истерику. Если вы не в себе, то лучше сегодняшний сеанс
отложить.
- Ага, а как же периодичность,
"якорение" и прочая мутотень? Да коли уже! Я свою работу знаю,
выполняй свою.
Бородач досадливо цокнул, взял
шприц-пистолет и прислонил к оголённому локтевому сгибу дознавателя. Пшикнуло.
Павел увидел проводки с присосками, почувствовал нажим у висков.
- Ну что ты такой сухарь, а? У
меня вот подарок жене накрылся, всё из-за этого проклятого шёлка, дело сыпется,
с отчётом в дурацкую ситуацию угодил...
- А почему вы решили, что я
должен интересоваться вашими проблемами?
- Да потому что ты - человек,
Патканян! - устало огрызнулся Павел, проваливаясь в бурый водоворот - У тебя характерные
признаки человека: прямохождение, речь, отстоящий большой палец на руке... А
если ты человек, то и относиться должен...
*
* *
- ...по-человечески... -
пробормотал следователь, вваливаясь в прихожую.
- Что? - переспросил профессор,
вставая с дивана.
Дверь хлопнула.
- Да это я так... не обращайте
внимания. Это я не вам.
- А кому? - в груди
"ёкнуло", Харчевский невольно шагнул вперёд, - Там кто-то есть? В
коридоре?
- Нет. - спохватился Карев, - не
в коридоре. Там...
- Где?
- Ну, в этом... Внешнем мире.
Когда я ложился на кушетку, перед погружением сюда, говорил с одним...
товарищем. Он там за аппаратурой смотрит. Такой желчный тип с чёрной бородищей
и в белом халате.
- Вот как? - профессор пожевал
губами, - И о чём же вы беседовали?
