А что? Вдруг кому-то из Высокого народа приглянется темноглазая и темнокудрая красавица из Рива? Люди говорят: она пошла в мать, а та в свое время вскружила не одну буйную голову, да таким важным и представительным мужчинам, что не стыдно и родне признаться. К тому же, Любава, на счастье, больше походила именно на матушку - и крупными глазами с томной поволокой, и милыми ямочками на щеках, и задорной улыбкой, и статью, и звонким смехом. Сам дядька Белогор - начальник батюшкиной охраны - одобрительно крякает всякий раз, когда она проходит мимо. Воины постарше лихо подкручивают усы, а молодые парни просто с ног сбились, пытаясь угодить младшей дочери строгого хозяина. Особенно Адис...
Любавины щеки внезапно вспыхнули, как маков цвет. Она торопливо замотала головой и чуть не бегом кинулась к видневшейся неподалеку речке, а то неровен час - тетка Ила заметит и вот тогда устроит ей страшную головомойку. Рано, скажет, о мужиках размечталась, негодница. Сперва в Лир съезди, про судьбу свою узнай, а уж потом на женихов засматривайся: кто тебя без Предназначения-то возьмет? И верно: нет таких дураков. Так что сиди пока, да помалкивай до поры до времени. И моли Всевышнего, чтобы определил тебе достойное будущее...
Подхватив расшитый золотой нитью подол длинного сарафана, раскрасневшаяся девушка почти бегом помчалась по кромке воды, стараясь не слишком сильно замочить дорогое одеяние. Ила не простит нерадивую девчонку, если увидит мокрый подол, а значит, на ткани не должно остаться ни пятнышка. Если, конечно, Любава не хочет отведать розог. Пока нет Предназначения, противная тетка может себе это позволить: и накричать, и отстегать посильнее. И слова против не скажешь - вздорная старая дева будет в своем праве. Так Покон велит.
Любава, вдруг заприметив на берегу нечто необычное, резко остановилась. Странное там что-то виднелось: длинное, белое, покрытое какими-то непонятными лохмотьями и клочьями придонного ила. Довольно большое, примерно с нее ростом. Может, сома гигантского на берег выбросило? Тут всего в трех днях пути Охранный лес, говорят, начинается, а за ним... сохрани нас, Всевышний... и самое проклятое место этого мира - Занд. Оттуда, говорят, еще и не таких чудищ по воде выносит.
Девушка настороженно замерла, старательно вытягивая шею и с беспокойством выглядывая, что ж там за чудо-юдо такое. Но странное "нечто" не двигалось, не шевелилось, не рычало жутким голосом и не било плавниками по прибрежной воде. Даже зубы не показало, чудовище. А может, это просто бревно ошкуренное у мужиков с какой-нибудь переправы сорвалось? Или тюк с проезжавшей подводы свалился, да так вымок, что его побрезговали подобрать? Впрочем, нет. Откуда тут переправа-то? В Занд по своей воле сроду никакие путешественники не ездили. И торговцы тоже, потому что не с кем им там торговать. Разве что с Охранителями? Но те редко с кем беседы ведут - у них совсем иная задача: беречь простой люд от чудищ Занда и не пускать туда тех, кто может растревожить спящее там зло. Говорят, Охранители настолько могучи, что даже тамошних тварей не боятся, да и магов среди них, сказывают, полно. Чуть ли не каждый второй - ого-го, какой чародей.
Готовая каждую минуту задать стрекача, Любава сделала крохотный шажок вперед. Но, вопреки опасениям, непонятный предмет не подавал признаков жизни. Он лежал на отмели, наполовину высунувшись из воды, оттого и не бросился в глаза сразу. Вокруг уже успела нагромоздиться целая куча речного мусора, какие-то водоросли самого противного вида, илистые ниточки с комочками грязи, обрывки ткани.
Любава присмотрелась внимательнее и громко ахнула:
- Всевышний! Да это же...!
И тут неоформленная куча слабо шевельнулась. А потом из нее показались чьи-то тонкие, облепленные грязью пальцы, из последних сил тянущиеся к свету. Какое-то мгновение, пока окаменевшая от ужасной догадки девушка судорожно пыталась вздохнуть, они еще царапали гальку, стараясь подтянуть уставшее тело из воды. Измученно дрожали, скреблись, но потом бессильно разжались, видимо, окончательно сдавшись, и снова зарылись во влажный песок.
