– Давай записи. Все со вчерашнего дня.
Техник сгреб со стола четыре кипы широкой бумажной ленты, уложив их гармошкой в картонную коробку, Банн взял ее под мышку и побрел к шефу.
– Я совершенно не понимаю… – Начал он с порога.
– Хорошо, хорошо. Покажи его!
– Кого?
– Ну, того, который исчез.
Банн вынул соответствующую ленту из коробки и развернул перед шефом на столе.
– Здесь, в десять ноль шесть, он брал четыре бутерброда с ветчиной и два кофе в баре отеля «Космос». Потом перевел восемь желтых на чей-то Ключ. Какая-то бабешка. Студентка. Впервые имел с ней дело. Мы проверили, на ее счету не было других переводов в этого Ключа.
– Неважно. Дальше! – Торопил шеф, передвигая ленту с записью.
– В десять пятьдесят покупал сигареты в автомате на углу аллеи Тибиган и Сороковой улицы, – бормотал Банн, – потом… да, зашел в бар… два пива… другой бар… опять два пива… Но он был один, пиво брал с перерывами в несколько минут… Сидел довольно долго, потому что следующая запись уже из турникета метро на станции рядом с баром… Потом… Несколько мелких покупок, все время в центре, опять пиво, но уже с кем-то, потому что брал по две кружки сразу… Не знаем, кто это был. Во всяком случае не из тех, за которыми мы следим… Они в то время находились совершенно в другом месте. Ну и наконец перевод… Не подтвержденный на его счету, потому что он не воспользовался Ключом ни разу после того, как… этот парень переписал ему сотню…
– Вероятно, задаток?
– Пожалуй. Потому что потом, около семи вечера, Ключ того парня был переделан на двойку.
– Где?
– На седьмой Станции. Но, повторяю, первый перевод не был подтвержден. Наш объект не пользовался Ключом с шестнадцати часов.
– Невероятно! Сейчас девять вечера! А что в отеле?
– Не вернулся. За комнату заплачено вперед, но там никого нет. Или его прикончили, или он потерял Ключ, или же…
– Блокада! – Шеф обрадовался собственной прозорливости. – Ты проверял, не заблокирован ли его Ключ?
– В записи нет такой информации.
– Я не о блокаде счета, а о блокаде Ключа! В таком случае блокирующий сигнал идет во все автоматы по силовой линии. Надо бы об этом знать! Банк тут совершенно ни при чем. Блокаду Ключей осуществляет служба Контроля Разрядов, а блокаду счетов – Банковская служба. Два разных отдела. Проверь немедленно!
Банн вернулся через несколько минут.
– Ну, видишь! – Возликовал шеф. – Обо всем приходится думать! У баранов из Контроля Разрядов было к нему что-то! Они устроили ему блокаду Ключа и испоганили нам дело. Теперь ищи ветра в поле.
– Может, он обратится в Контроль, чтобы разблокировали?
– Тогда чего ж ты ждешь? Уведоми все Станции Тестов!
Банн опять выбежал и вернулся через четверть часа.
– Ну, все! Теперь он наш! – Радостно завопил он, так что шеф подпрыгнул в кресле. – Он обратился за проверкой. Я велел продержать его как можно дольше, хотя контроль он уже прошел. Они обещали тянуть с выдачей Ключа до прибытия полицейского патруля. Они просто иногда проверяют, нет ли у кого заниженного разряда. На него наткнулись совершенно случайно.
– Нам наука на будущее, – заметил шеф. – Надо предвидеть и такие случаи. Как его зовут?
– Эд Черрисон. Известный также как Снеер. Четверяк, неопределенные занятия, большие доходы от частных лиц. Теперь ясно, что это рейзер высокого разряда. Получал большие переводы от нескольких человек, у которых сейчас нулевой разряд и высокие посты.
– Это уже не наш отдел! – Напомнил шеф. – Просто мне нужен хороший нулевик. Чтобы у него был настоящий нуль, а не какое-то многогранное колечко!
– Такого легче всего найти среди рейзеров. Дьявольски хитромудрые ребята. Наверняка будет то, что надо, шеф.
На столе забренчал телефон. Шеф поднял трубку. Банн видел, как его лицо постепенно наливается кровью, что у шефа было признаком бешенства. Спустя минуту трубка со звоном упала на вилку, а кулак шефа опустился на крышку стола.
– Идиоты! – прорычал он. – Его установили. Никакой это не нулевик и вообще не этот… Снеер. У него только Ключ Снеера. Он делал тому четвертый разряд. Обычный четверяк, даунер.
– Даунер? – Удивился Банн.
– Что? Не знаешь, что это такое? Что же ты вообще знаешь? Переведу в городскую полицию, ей-богу!
