— Очень хорошо! — Реболаров повернулся к Илье и Широко улыбнулся. — Хотите немного выпить? Вы ведь отправляетесь в отпуск?
— Спасибо. — Илья смутился, но всё же продолжил, — Не откажусь.
Всеволод Александрович жестом предложил Илье расположиться на кресле возле небольшого стеклянного на узорной бронзовой ножке столика. Достал из бара The Macallan Fine & Rare Vintage 1926 года, разлил виски по бокалам и расположился в кресле напротив.
— Такой виски вы нигде больше не попробуете. — задумчиво произнёс Реболаров, оценивая на свет содержимое бокала, — Чудесное послевкусие. Я ранее предпочитал вино, но, попробовав этот напиток, был приятно удивлён. Он действительно хорош.
Илья сделал глоток. Он был не прочь иногда побаловать себя дорогим, как он считал виски, но те напитки действительно не шли ни в какое сравнение с тем, что он пил сейчас.
— Да.. — снова немногосложно выразил чувства Илаев
Всеволод Александрович улыбнулся.
— Я с вашего позволения взял на себя смелость слегка скорректировать ваше путешествие. Дело в том, что у меня к вам будет одна небольшая просьба. Уверен, что для вас это будет вовсе необременительно. В знак же своей благодарности я беру на себя все расходы на вашу поездку. А после вашего отдыха, я отблагодарю вас лично. — Реболаров смотрел на Илью немигающим спокойным взглядом.
— Я с удовольствием помогу… — Илья снова запнулся. — Выполню вашу просьбу, если конечно смогу.
— Уверен, что сможете. Она действительно пустяковая. — Всеволод Александрович наполнил бокал Ильи, — Но для меня это важно, а вы человек надёжный.
— Вы меня переоцениваете.
— Не скромничайте Илья Дмитриевич. Я наводил о вас справки, вы уж извините меня за это, но я человек деловой и не люблю доверяться случаю.
Илья сделал ещё глоток. Затем поставил бокал.
— Действительно хороший виски. — он задумчиво посмотрел на бокал, потом на Реболарова, — Всеволод Александрович, дело в том, что я сейчас нахожусь не в самой лучшей форме.
— Я владею этой информацией, но, увы, не разделяю подобного мнения. Думаю, что вы просто несколько утомились, освещая социальные проблемы общества. Вам нужно всего лишь сменить тему, а моя просьба касается истории. — он удобно откинулся на спинку кресла.
— Истории? — Илья удивлённо дёрнул бровями. — Я не специалист в этой науке.
— История как наука, если её вообще можно называть наукой меня не интересует. Скорее меня интересуют исторические ценности, именно исторические. У каждого человека есть увлечения. Я лично коллекционирую предметы старины. Вы наверное обратили внимание на обстановку моего офиса, так вот здесь нет ни одной подделки, все вещи подлинные. Мне, знаете ли, приятно прикасаться к древним артефактам. Это придаёт мне уверенности в завтрашнем дне. Я не люблю шаблоны и стереотипы, не прельщают меня и стандартные схемы, которые на сегодняшний день основа бизнеса. Мои проекты всегда авантюрны, и порой доставляют мне массу волнений, но согласитесь, что быть нестандартным довольно приятно. Возможно, потомки будут интересоваться моими заслугами и созиданиями и возможно отнесут их к разряду необъяснимых исторических парадоксов. Считаете, что я тщеславен? — Всеволод Александрович смаковал виски и с явным интересом ожидал реакции Ильи на свои откровения.
— Я думаю, что все люди отчасти тщеславны. Это наша природа. Но я не вижу ничего плохого в коллекционировании исторических раритетов. — спокойно ответил Илья. Вторая порция виски явно расслабила его, головная боль проходила, настроение выравнивалось.
— Замечательно, что у вас именно такая реакция. Мне кажется, вы редко ставите штампы. Люди вашего типа воздерживаются от оценок, мне импонируют такие личности. Возможно, именно по этой причине я и обращаюсь к вам. — последнюю фразу Реболаров произнёс несколько тише словно раскрывает Илье секрет.
— И всё‑таки я думаю, что вы меня переоцениваете. Я довольно недавно лишился максимализма и крайних оценок. — Илаев удобно сидел в кресле, положив ногу на ногу, после виски и довольно лестных слов, ему бы не помешала хорошая сигара.
