Калай сидела на краю резервуара, обводя взглядом дома с плоскими крышами, внутри которых горел слабый свет. Вероятно, скоро городские ворота закроют, но сейчас люди, по всей видимости, озабочены лишь тем, чтобы накормить свои семьи.
— Им очень хотелось пить, — сказал Варнава, показывая на пьющих воду лошадей. — Но нам нельзя долго здесь задерживаться. Слишком опасно.
— Но мы ведь сначала найдем что-нибудь поесть? — жалобно спросил Заратан, оглядывая своих спутников.
Калай вглядывалась в лица монахов. С той ужасной ночи в монастыре они сильно изменились. Спокойствие и вера, делавшие их черты мягче, исчезли. Морщины на лице Варнавы обозначились глубже. Он принял на себя святую миссию и был готов идти до конца, чтобы ее исполнить. Взгляд Заратана метался, как у перепуганного кота. Будь у него хвост, он бы, наверное, постоянно им нервно дергал, ища место, куда спрятаться. А Кир… Кир выглядел человеком, взявшим на себя ответственность. От него зависела их безопасность, и он хорошо знал это. Он сделает все, чтобы ее обеспечить. Все они, подумала Калай, стали прежними, какими были до прихода в монастырь.
— Братья, — настаивал Заратан, — нам же надо поесть, правда?
— Нет времени, — ответил Кир. — Утоли жажду, настолько, чтобы мы смогли идти дальше.
Заратан застонал и зачерпнул еще одну пригоршню воды.
— Не беспокойся, — сказал Варнава. — Я уверен, что Ливни покормит нас, когда мы придем к нему. Он всегда был очень радушным, хотя и слегка странным.
— В каком смысле странным? — с подозрением в голосе спросил Заратан.
— О, он очень одухотворенный человек, просто немного не от мира сего, вот и все.
Воспользовавшись возможностью, Калай прополоскала горло и умыла лицо. Лошади продолжали пить, но делали это уже с полузакрытыми, как будто от облегчения, глазами. Едкий запах конского пота был по-своему приятным, пробуждая воспоминания о детстве и конюшне, которая была у их семьи. Счастье, теперь казавшееся абсолютно нереальным.
— Вы готовы? — спросил Кир, поторапливая их.
Он оглядывал улицы города, прищурив глаза и останавливая взгляд на каждой подозрительной тени.
— Да, — ответил Варнава, глубоко вздохнув. — Я просто…
Из ближнего дома вышел мужчина с кувшином в руке и направился к водоему. Черты его лица были едва различимы из-за шапки курчавых темных волос и окладистой бороды, но уголки глаз изгибались, словно он улыбался, думая о чем-то приятном или интересном. Он даже не выказал удивления, увидев путников у источника.
— Да пребудет с вами благодать Иисусова, — сказал он, опуская кувшин в воду.
— И с тобой тоже, — отозвался Варнава.
Мужчина набрал воды и развернулся, чтобы идти домой.
— Прости, добрый человек. Ты не мог бы помочь нам? — окликнул его Варнава.
Мужчина обернулся.
— В чем вы нуждаетесь? — спросил он.
— Попроси еды, — зашептал Заратан.
Варнава достал из своего мешка плотно свернутый свиток и подошел к мужчине.
— У меня письмо, которое я должен доставить в Иерусалим. Ты не мог бы передать его кому-нибудь, кто туда направляется? Возможно, с караваном? Это очень важно.
Мужчина взял в руки свиток и посмотрел на имя, написанное на нем.
— Они захотят плату за это, — сказал он.
— Прости, но у нас нет денег. Мы…
— У меня есть тетрадрахма, — сказала Калай, доставая монету из привязанного к ее поясу кошелька и кидая ее мужчине.
Он неловко поймал ее той же рукой, которой держал свиток.
— Посмотрю, смогу ли что-то сделать, — сказал он, кивая.
— Будем очень благодарны, — отозвался Варнава. — Еще, если у тебя есть немного времени, не поможешь ли нам советом? Мы ищем старого друга. Он странствующий отшельник, живет где-то неподалеку. Его зовут Ливни, и он…
— А, Старое Страшилище. Да, я про него знаю. У него какие-то неприятности? Ты уже второй, кто меня сегодня о нем спрашивает.
Варнава словно окаменел. Его голова дрожала, едва держась на хрупком основании шеи, но усилием воли он заставил себя говорить спокойно.
— Никаких неприятностей. Мы просто за него беспокоимся. Я слышал, что он заболел. Ты не знаешь, где он сейчас живет? Я знаю, что он бродит повсюду, но…
— Он долгое время скитался, но не теперь, — ответил мужчина, внимательно разглядывая каждого из них, словно решая, можно ли им доверять.
