— Это же бессмыслица! — буркнул Заратан. — Анна спросил про Врата, а Иаков сказал про Сына Человеческого, грядущего с облаками небесными.
— Вполне осмысленно, — сказал Варнава, — если ты вспомнишь, что Господь наш сказал Каиафе почти то же самое перед распятием: «Узришь Сына Человеческого одесную Господа, грядущего с облаками небесными».
— Но Господь наш цитировал Книгу пророка Даниила. Какое отношение это имеет к вопросу о Вратах?
Кир перебросил повод лошади из одной руки в другую и хмуро посмотрел на Варнаву.
— Ты хочешь сказать, что, цитируя своего брата, Иаков отказался отвечать. Точно так же, как брат его отказался отвечать Каиафе?
— Да, думаю, Иаков, по сути, дал ему понять: «Я буду отвечать тебе не более того, чем это делал мой брат».
Варнава приумолк.
— И за это они убили его, — закончил он.
— Если только он имел в виду именно это, — сказала Калай.
— Да, хотя мы не можем сказать наверняка. Но именно это пришло мне в голову, — ответил Варнава. — На самом деле я…
— У меня другая версия, — сказала Калай.
Мужчины посмотрели на нее с удивлением.
— Имя Иисуса по-еврейски произносилось как Иешуа, — продолжила она. — А слово «Иешуах» по-еврейски означает «спасение». Эти два слова очень похоже произносятся, а при написании вообще могут выглядеть одинаково. Возможно, Хегесипп просто не понял этого различия.
Варнава задумчиво почесал бороду.
— Значит, ты думаешь, что, возможно, первосвященник Анна спрашивал Иакова о Вратах спасения? Не исключено, хотя я с трудом могу поверить, что иудейский первосвященник станет спрашивать про такое. Он определенно должен был считать, что сам хорошо знает путь к спасению и что этот путь не связан с Иешуа, братом Иакова.
— Точно, — ответила Калай. — Но существует вероятность того, что позднее христиане сами вложили такие слова в уста иудейского первосвященника.
— Да, это так, — кивнув, согласился Варнава. При работе с древними текстами он не раз наталкивался на подобные случаи, особенно в Евангелиях. — Это вполне возможно.
Заратан скривился. Немыслимо: Варнава фактически соглашается с Калай, что столь мерзкий домысел допустим.
— Как умер Иаков? — спросил он.
Варнава представил себе сцену смерти, уже далеко не в первый раз в жизни. Он словно слышал крики учеников Иакова, находившихся у подножия Храмовой горы.
— Во Втором Откровении Иакова говорилось, что они низвергли его с Храма, затем подобрали, избили дубинами и снова бросили на землю. Положив ему на грудь огромный камень, осыпали бранью, а потом заставили встать и вырыть яму. Заполнив ее землей ему по пояс, они забили его камнями до смерти. Согласно преданию, он был похоронен в семейном склепе где-то в окрестностях Иерусалима.[60]
Долгое время в ночи был слышен лишь тихий цокот конских подков, эхом отдававшийся по пустыне.
— И это все, что нам известно о Вратах? — спросил Кир. — Ведь члены «Оккультум лапидем» должны были снова и снова пытаться разобраться в этом.
— О да. Но без какого-либо успеха.
— Еврейское слово «шаар», которым называют ворота, имеет множество других значений, — заметила Калай.
— Да, — согласился Варнава. — Но «ворота», похоже, подходит больше других.
Калай презрительно посмотрела на него.
— «Шаар» может означать отверстие, вход, дверь, ограду и проход.
— Возможно, дверь к Иешуа, — сказал Варнава, шумно выдохнув. — Вероятно, это слово вообще имеет теологическое значение. Но меня всегда занимал вопрос, не имеет ли оно отношения к одним из врат Храма.
— Таким, как Красные ворота? — спросил Заратан.
Варнава кивнул.
— Возможно, Вратами Иешуа названы те врата, через которые Господь наш вошел в город в тот день, когда изгнал менял из Храма.
— А что это были за ворота?
— Восточные. Затем он пошел на юг, к Храмовой горе через врата Хулды. Но я никогда не слышал, чтобы их когда-нибудь называли Вратами Иешуа.
Вдалеке послышался рев ослов. Все в тревоге посмотрели на запад. На горизонте виднелись верхушки деревьев. Возможно, там находился оазис. В тишине ночи звуки разносились по пустыне очень далеко.
— Так зачем же епископу Меридию искать эти Врата? — спросил Кир.
— Не знаю, — ответил Варнава и снова потер глаза.
