— Что ты видишь, Кир?
Кир поднял голову и посмотрел на Варнаву чистым взглядом зеленых глаз.
— Десять имен собственных или двенадцать, если я правильно понял.
— И какие? — спросил Варнава, утвердительно кивая.
Услышав об именах, Калай слегка повернулась к ним, чтобы лучше слышать.
— Маханаим, Мехебель, Махрай, Манахат, Магдиэль, Эль, Селах, Масса, Масса, Мелекиэль, Эль, Магабаэль.
Варнава с любопытством посмотрел на Кира. Хотя в их монастыре было достаточно текстов о Господе, но иудейских текстов было очень мало, как и в любом другом христианском монастыре. Большинство монахов не видели особого смысла в чтении иудейских священных книг. Господь с лихвой исполнил все их пророчества. Не будучи хорошо знакомым с иудейскими текстами, невозможно понять, что это имена. И где же Кир набрался таких знаний? В Риме? Скорее, в Палестине.
— Да, я тоже считаю, что это имена, — сказал Варнава, внимательно глядя на Кира. — А ты знаешь стоящую за ними историю?
Кир отбросил пряди волос с заросшего бородой лица.
— Первое имя, Маханаим, — название места на реке Яббок, где Иаков и его семья встретили ангельское воинство.
— Очень хорошо, — сказал Варнава, кивнув. — А остальные?
— Мехебель, возможно — название одного из городов, завоеванных царем Давидом.
— Хорошо, продолжай.
Кир нахмурил густые брови, снова вглядываясь в папирус.
— Махрай… я не уверен, но это может быть город…
— Махрай был одним из лучших воинов царя Давида. Непревзойденным воином, — перебила его Калай. — Он родился где-то к юго-западу от деревни Бет-Лехем. Один из близнецов, родившихся у Ехуды и Тамар.
Повисла тишина. Калай продолжала невозмутимо двигать веслом, словно изрекла общеизвестную истину. Становилось все жарче, и ее рыжие волосы уже начали слегка прилипать к спине.
Варнава выпрямился.
— Прости, Калай, вроде бы ты сегодня говорила, что твоя бабушка начала читать тебе священные иудейские книги, когда тебе было четыре года?
— Правильно. Она считала все христианские учения ерундой и пыталась наставить меня на путь истинный.
Варнава кашлянул. Хоть она и заблуждается, но всегда прямо говорит, что думает. Ему это нравилось.
Заратан, на лице которого застыло выражение душевной боли, еле слышно спросил:
— Может, это скрытый намек на рождение Господа нашего в Вифлееме?
— Он родился не в Вифлееме, — не задумываясь ответил Варнава. — Повествования о детстве являются убогой попыткой представить Господа нашего потомком рода Давидова, каковым Он не являлся.
— Но ведь об этом прямо говорят Матфей и Лука!
— Да, они пытаются повернуть дело так, будто Он исполнял пророчества. В данном случае в псалме сто тридцать втором, стихи пятый и шестой, и в Книге пророка Михея, глава пятая, стих второй. Тебя никогда не удивляло то, что в седьмой главе Евангелия от Иоанна слушающие Господа знают, что Вифлеем — место рождения сына Давидова, но не выказывают знания того, что это место рождения Иисуса Назаретянина? Что еще важнее, в ранних версиях Евангелия от Матфея, известного среди назореев, нет и речи о родословной Господа нашего. Скорее всего, Он родился именно в Назарете.
— Его родители пришли туда на время переписи! — упорствовал Заратан. — Именно поэтому Он там и родился! Они…
— Переписи не было, брат. Лука ошибался, — тихо возразил Варнава. — Единственная перепись населения, происшедшая за время земной жизни Господа нашего, была проведена по приказу Квириния в шестом году.[59] Господу нашему тогда было уже двенадцать.
Заратан в полном смятении посмотрел на Варнаву, забыв про весло, опущенное в грязную воду реки.
— Брат, возможно, Калай тоже стоит посмотреть на папирус, — тихо сказал Кир.
— Она не умеет читать. Что она с ним будет делать? — сердито буркнул пришедший в себя Заратан.
Его светлые волосы до плеч и пушок на подбородке блестели от пота. Взгляд изумленных голубых глаз метался взад и вперед, как будто он был не в состоянии смотреть в одном направлении. Господь свидетель, все существо этого юноши, похоже, было охвачено ужасом.
— Спасибо, что напомнил, брат, — вежливо ответил Варнава. — А я и забыл. Это очень некстати, поскольку мы могли бы воспользоваться…
