— Возможно, что это апостол, известный под именем Левий, но если это гробница семьи Господа нашего, то маловероятно, что здесь похоронили бы бывшего сборщика податей и не похоронили любого другого из апостолов.
Кир поглаживал ладонью гроб с надписью «Иешуа бар Йосеф» с такой нежностью, будто прикасался к любимой женщине.
— Согласен. Кроме того, это может быть другой член семьи, похороненный позднее, как и Иуда. Возможно, это даже родной брат Иуды.
У Кира был очень странный голос, мягкий, но заставляющий Заратана вздрагивать.
Шум ветра снаружи перешел в гул. Порывы врывались внутрь гробницы, разбрасывая песок, как беснующиеся призраки.
Кир внезапно отдернул руку от оссуария, будто что-то поняв. Он бросился к выходу, его глаза расширились от ужаса.
— Калай! Я забыл! Братья, оставайтесь здесь. Я сейчас вернусь!
Он вынырнул наружу, где завывал ветер.
Варнава посмотрел ему вслед, а потом глянул на Заратана.
— Уверен: с ней все в порядке.
Но прошло с четверть часа, и ни Кир, ни Калай не вернулись к ним. Варнава начал беспокоиться. Он подошел к выходу и посмотрел наружу. На смену лунному свету пришло лазурное свечение рассветного неба, предвещающее восход солнца.
Варнава сделал два шага к Заратану и открыл рот, чтобы сказать…
В проеме входа появилась рослая мужская фигура. Позади него виднелись еще несколько человек.
— Брат! — вскрикнул Заратан, подбегая к Варнаве.
Варнава резко развернулся.
В гробницу вошли четверо римских солдат. Держа наготове обнаженные мечи, они заняли места по углам. На них были бронзовые шлемы, в руках они держали щиты с эмблемой легиона. Звон металла в тишине гробницы казался просто оглушительным.
Следом за ними в гробницу вошли двое людей в черных одеяниях епископов.
У более молодого и рослого епископа были светлые, коротко остриженные волосы и чисто выбритое лицо. Второй, постарше, был ниже ростом, с редеющими темными волосами и выступающими скулами. Похоже, он примерно того же возраста, что и Варнава.
— Кто вы? — спросил Варнава.
— Это епископ Макарий Иерусалимский, — ответил тот, что был помоложе, указывая рукой на старшего. — А меня ты должен помнить, брат Варнава.
Варнава глянул на Меридия так, будто хотел пронзить его взглядом.
Макарий слегка поклонился Варнаве.
— Братья, во славу имени Господа. Вы…
— Что вы здесь делаете? — резко перебил его Меридий.
Варнава молча смотрел на него, сложив руки на груди. Заратан подумал, что, наверное, он вспоминает о погибших в Египте монахах, многих из которых Варнава знал более двадцати лет. Знал и любил, как братьев.
— Ты очень хорошо знаешь, Меридий, что мы здесь делаем, — непринужденно ответил Варнава. — Ищем Жемчужину.
Макарий нахмурился, не понимая, о чем идет речь, и, судя по всему, испытывая беспокойство. Несмотря на предрассветную прохладу и ветер, его лоб блестел от выступившего пота.
— Понятия не имею, что это, — сказал он, оборачиваясь к Меридию и ожидая объяснений.
Меридий не удостоил его взглядом.
— И что, вы нашли ее? — спросил он Варнаву.
— Конечно же нет. Это просто легенда. Миф, выдуманный каким-то злым проказником три столетия назад.
Варнава достал из сумы папирус и бросил его на пол.
— Вот карта, если она тебе нужна.
Меридий дал знак Макарию, чтобы тот подобрал папирус. Престарелый маленький епископ наклонился, схватил свиток и глянул на него, прежде чем отдать Меридию.
Заратан онемел. Он в ужасе смотрел на папирус в руках Меридия. Человек, уничтоживший их монастырь и убивший его братьев-монахов, теперь держит в руках этот священный документ. Это просто невыносимо.
— Ты. Мальчик. Что ты плачешь? — спросил Меридий, глядя на него.
Заратан сглотнул комок в горле и пошире расставил ноги. Мысли метались в его голове.
— Я… я опечален тем, что мы не нашли Жемчужину.
— Что за Жемчужина? — снова спросил Макарий.
— Никто не знает, что это… — нетерпеливо заговорил Меридий.
— Предполагалось, что это гробница Господа нашего Иисуса Христа, — ответил Макарию Варнава. — Просто глупость.
Макарий ошеломленно посмотрел на него, словно на него снизошло откровение.
— И… и карта привела вас сюда?
— Если мы правильно ее поняли, то да. Хотя я до сих пор не уверен в этом. Правда, оссуарии в этой гробнице заставляют о многом задуматься.
