После того как он увидит маленькую Марию и убедится, что ее жизнь устроена, ему нечего будет терять.
– Станешь наемником?
– Почему бы и нет?
– В самом деле, почему бы и нет… – задумчиво проговорил Боттичелли. Он отложил кисти. – Я помогу тебе, чем смогу, друг мой. Если ты решительно настроен расстаться с жизнью, сделай это. Но помни, судьба часто подбрасывает сюрпризы.
Орландо рассмеялся. До сих пор его судьба была не очень благосклонна к нему. И вряд ли что-то изменится в будущем.
– Надеюсь, что судьба, по крайней мере, оставит меня в покое. Мне изрядно надоели ее причуды.
На губах Боттичелли появилась едва заметная улыбка.
– О нет, Орландо, ты ошибаешься. И ты еще убедишься в этом…
Изабелла не отрываясь смотрела на картину, висящую на стене в мастерской Боттичелли. Весна… то же сияющее, прекрасное возрождение, что очаровало ее в тот день, когда она впервые пришла сюда с Катериной. Богиня в своем усыпанном цветами платье, ее спутники, танцующие вокруг нее в лучах солнца. Когда Изабелла увидела это полотно в первый раз, оно вызвало у нее странные чувства. Ей показалось тогда, что для нее нет ничего невозможного, что жизнь открывается перед ней во всей своей бесконечности.
Но теперь, глядя на картину, она чувствовала только холод.
Мастерская была пуста. Все подмастерья ушли, оставив свои работы на столах и мольбертах. Единственным живым человеком здесь был слуга, который впустил Изабеллу и пообещал найти синьора Боттичелли.
За окнами все еще раздавались крики «Медичи! Медичи!». Они преследовали ее с тех пор, как она покинула собор, попрощавшись с Маттео.
С улицы слышались удары, звон разбившегося стекла, крики. Но здесь, в мастерской, все было спокойно.
Изабелла посмотрела на лицо богини, освещенное спокойной улыбкой, таившей в себе какой-то секрет. Когда-то так улыбалась и Изабелла, думая об Орландо.
«Теперь только ты – моя семья, – сказала ей Катерина. – А члены семьи должны мстить друг за друга».
– Синьора Изабелла, – раздался голос Боттичелли. – Я не думал, что кто-нибудь появится сегодня здесь.
– Утром я ходила в собор, чтобы… увидеть Маттео, – коротко сказала Изабелла.
– Разумеется. – Боттичелли подошел ближе и внимательно посмотрел на нее. Его лицо было бесстрастно. – Как сегодня себя чувствует синьорина Катерина?
– Она не встает с постели. Говорит, что хочет удалиться в монастырь.
– Возможно, монастырский покой – как раз то, что ей сейчас нужно, – сказал Боттичелли. – Боюсь, Джулиано значил для нее больше, чем она готова была признать. Она считала его повесой, но для него она была… другой. Не такой, как все.
Когда-то точно так же Изабелла думала об Орландо. Она сжалась от боли, вспомнив, какую наивную радость испытывала от его поцелуя. Какой же дурой она была! Теперь она изменила свое мнение о нем, он был частью другой, жестокой Флоренции, скрытой за яркими фресками и красивыми дворцами.
Да, он поистине был владыкой подземного царства, но не таким, каким она его себе представляла. Он был богом кровопролития и смерти.
Изабелла прикусила губу, сдерживая крик. Она вспомнила, как сверкнул кинжал в его руке, как хлынула кровь Маттео на мраморный пол собора. Это видение преследовало ее, настигало всякий раз, когда она осмеливалась закрыть глаза.
Сердце ее словно превратилось в кусок льда, а сама она – в каменную статую.
– Синьор Боттичелли, – сказала Изабелла, – вы знаете мужчину по имени Орландо. Я видела его здесь, в вашей мастерской.
Выражение лица художника не изменилось, но Изабелле показалось, что в его глазах промелькнуло что-то… Он скрестил руки на широкой груди.
– Вы ищете его?
– Полагаю, он бежал из Флоренции, – сказала она. – После того, что случилось в соборе…
– А что там случилось, синьорина Изабелла?
Изабелла почувствовала, как в ней нарастает гнев.
– Он убил моего кузена. Я видела его.
Боттичелли покачал головой, и, к удивлению Изабеллы, на его лицо легла тень печали.
– Вы уверены в том, что видели? Там была такая неразбериха.
– Я знаю, что я видела, – сказала она, стиснув зубы. – Маттео был моей семьей.
– Разумеется. А его сестра – мой друг. И все же, подумайте, синьорина. Что вы знаете о Маттео Строцци? О его прошлом, о его характере? Вы – художница, значит, чувствуете людей, видите больше, чем простые смертные.
