– Как она может сказать, если едва видела картины Алессандро? Он собирался показать ей свое новое творение, когда вы ворвались сюда, как дикие разбойники. Почему бы нам не прогуляться по мастерской, пока Изабелла рассматривает картины. Вы сможете открыть мне ваш большой секрет.
Джулиано повел Катерину прочь, его свита потянулась следом. Изабелла облегченно вздохнула, радуясь наступившей тишине и обретенной свободе. Она пошла в другую сторону, подальше от раскатов хохота. Вглядываясь в водоворот красок на картинах, стоявших у стены, Изабелла поражалась мастерству художника. Чуть поодаль она увидела ширму и, зайдя за нее, замерла от восторга – даже самый роскошный пиршественный стол не мог сравниться с тем, что раскинул перед ней свои богатства.
Стеклянные сосуды и керамические горшки таили в себе настоящие сокровища – куски минералов, краски: охру, ярко-красную киноварь, пурпур, бесценный лазурит, даже невесомые чешуйки чистого сияющего золота. Все это богатство лежало перед ней, как будто шкатулка с драгоценностями.
Затаив дыхание, Изабелла подошла ближе и увидела горы кистей всех размеров, уголь и планки для подрамников. Тут было все, что нужно художнику, все, что так трудно было найти в Тоскане. Это было чудо.
Изабелла склонилась над горшочками с красками, вызывая в памяти легкие невесомые мазки на картинах синьора Боттичелли. Как он смог добиться такого эффекта?
– Так вы художница, синьорина? – раздался за ее спиной глубокий тихий голос.
Вздрогнув, Изабелла обернулась, ожидая увидеть одного из подмастерьев. Она уже открыла рот, чтобы объяснить, как попала сюда, но слова застряли у нее в горле. Мужчина, стоявший перед ней, не был одним из юных бледных подмастерьев, суетившихся в мастерской.
Перед Изабеллой стоял тот самый незнакомец, что спас ее от разбойников. А она-то уже начала думать, что это был плод ее воображения!
Но нет. Он был так же красив, как и в ее воспоминаниях, волнующе красив, но Изабелла тут же поняла, что сравнение с ангелом неуместно. Мрачная тень, промелькнувшая в его глазах, когда он сражался с разбойниками, тень, которая пугала и одновременно притягивала Изабеллу, не исчезла.
Она решила, что он похож на Аида, плывущего по сумеречным водам Стикса в свое мрачное царство теней. Мужчина был высок и строен, темно-каштановые вьющиеся волосы обрамляли лицо с поразительно четкими чертами. Глаза, зеленые и непроницаемые, пристально смотрели на Изабеллу. Рисуя людей, она научилась понимать их, отыскивать то, что поможет вдохнуть жизнь в картину, но этот человек был для нее загадкой.
В отличие от Джулиано Медичи и его веселых друзей этот мужчина был в черном. Черный бархатный камзол с узкими рукавами и высоким воротом, украшенный только серебристыми лентами. Серьга в левом ухе – черный оникс в серебряной оправе – переплеталась с темными локонами.
Не мираж ли это, не дух, явившийся, чтобы увлечь Изабеллу в небытие? Да, это был Аид, мрачный властитель подземного мира.
Но мужчина вдруг улыбнулся, и Изабелла поняла, что это не иллюзия. Он действительно стоял перед ней.
– Мы уже встречались, синьор, – пробормотала она. – Вы оказали мне большую услугу.
– Я поступил как порядочный человек, ничего более. Простите мое невежество, синьорина, но мне казалось, что я знаю всех художников Флоренции, – сказал он с легкой улыбкой. – Только художник может столь увлеченно разглядывать кисти.
– Почему вы решили, что я художница? – спросила заинтригованная Изабелла. – Может быть, я всего лишь подмастерье, которого художник отправил за красками и кистями.
– В таком случае вы очень преданный искусству подмастерье.
Он указал на запястье Изабеллы, на котором виднелись въевшиеся в кожу угольные пятнышки. Смущенно рассмеявшись, Изабелла спрятала руки в складки юбки. Мрачные обстоятельства, которым она была обязана встречей с незнакомцем, остались в прошлом. Теперь перед Изабеллой стоял не угрюмый мститель, а обаятельный мужчина, ведущий светскую беседу.
– Увы, я не профессионал, а только любитель, синьор, хотя и надеюсь многому научиться здесь, во Флоренции.
