Кончив читать, я последовал совету Сары Луизы: скомкал и выкинул письмо. Что она, совсем сбрендила? Ну и слог: "я ничего не забыла", "преследовать тебя не собираюсь" — в аспирантуре этому учат, что ли? Значит, Фред Зиммерман наколол ее наконец (это не каламбур, хотя — кто знает?). Год назад меня бы это взволновало, но сейчас я был обеспокоен только тем, что Сара Луиза имеет на меня виды и готова смирить свою гордыню. С Эрикой и так все было непросто, а тут еще эта Сара Луиза! Хорошо бы опять объявился Фред Зиммерман и увез бы ее с собой в Сан-Луис. А все эти ее новости — такое впечатление, будто писала она о чужих людях. А ностальгические нотки! Уорнер-парк — это, конечно, замечательно, но Тиргартен и Булонский лес — гораздо лучше. В студенческих песнях было свое обаяние, но они не пленяли меня так, как берлинская опера. Ночи на берегу озера и в машине тоже были прекрасны, но разве могли они сравниться с ночами, проведенными с Эрикой. Все, что у нас было с Сарой Луизой, казалось мне какой-то детской игрой, вроде жмурок. Я повернул на пальце свой талисман — обручальное кольцо — и благодарил его за помощь. Опасаясь, что кто-нибудь может увидеть это письмо, я порвал его на мелкие клочки, бросил клочки в унитаз и спустил воду. Буль-буль, Сара Луиза, счастливого плавания!
По случаю помолвки мы с Эрикой устроили небольшое торжество в "Немецком доме", пригласив всех наших ребят, немцев с женами и Вильямса с Ирмград. Отец Эрики придти не смог, зато был Юрген, который прекрасно со всеми общался. Кутеж продолжался до часу ночи, пока официанты не сказали, что пора расходиться. Фрау Бекманн заявила, что никогда еще не видела жениха счастливее меня, а Тони Дарлингтон заметил, что если я хочу попасть на седьмое небо, мне придется немного спуститься. На вопрос о том, когда и где мы собираемся пожениться, мы с Эрикой ответили уклончиво: где-нибудь в конце весны, поближе к моему отъезду в Штаты. Я еще не сообщил родителям о помолвке, и Эрика тоже была согласна с тем, что такую новость нельзя обрушивать сразу. Я написал только, что встречаюсь с девушкой, которую зовут Эрика, и что она умница и красавица. Отец Эрики воспринял нашу помолвку с элегантным достоинством и даже произнес за нас тост, когда я однажды был у них в гостях.
В начале февраля, когда я и думать забыл о Саре Луизе, я получил от нее новое письмо.
"Дорогой Хэмилтон, — писала она, — месяц назад ты должен был получить от меня весточку. Может, конечно, это почта барахлит, но я, честно говоря, так не думаю. Боюсь, что ты все еще сердишься и пытаешься таким образом меня наказать. Я надеялась, что если я покаюсь и попрошу извинения, ты найдешь в себе силы меня простить. Я и сейчас надеюсь, что скоро все прошлые обиды будут забыты. Я больше не буду надоедать тебе своими письмами — пока ты сам не отзовешься. Если бы ты знал, как мне хочется получить от тебя длинное-предлинное письмо! Я говорила по телефону с твоей мамой, и она немного рассказала мне, какая у тебя интересная работа.
Хочу сообщить тебе одну новость: папа с мамой скоро едут в Европу. У папы какие-то деловые встречи в Лондоне и Риме (зимой — надо же такое придумать!), а потом они едут в Грецию (хотя в это время там не сезон, зато туристов не будет). В Берлине они никогда не были, и им бы доставило большое удовольствие, если бы ты смог поводить их по городу. Они рассчитывают приехать в Берлин в субботу вечером, а жить будут в отеле «Кемпински». (Это приличное место? А то фамилия не внушает мне доверия.) Мама с папой очень надеются, что ты им позвонишь в воскресенье утром и вы встретитесь. Им, разумеется, известно, что человек ты занятой, но если бы ты все-таки сумел выкроить пару часов, они были бы безмерно рады. Если не позвонишь, они будут считать, что ты не желаешь их видеть. Твоя мама сказала, что отпуск у тебя к тому времени еще не начнется, так что, полагаю, ты будешь в Берлине. Пожалуйста, не переноси свои обиды на маму с папой; ты у них любимчик.
Дела в аспирантуре идут неплохо, хотя, я уверена, тебя это не интересует. Вряд ли заинтересует тебя и то, что мать Лейси Робинсон застукала ее с Хейлом Дунканом в гостиничном номере в Луисвилле и что Мэри Эллен Метлок беременна, и мы недавно высчитали, кто этот несчастный, которому придется платить алименты.
