Преданное сердце - страница 164
— Манни, — обратился я к нему за аперитивом, — ты просто потрясающе выглядишь. Чем ты сейчас занимаешься?
И Манни рассказал мне про свою жизнь. Проработав десять лет в "Америкэн экспресс", он завел в Мюнхене собственное дело — бюро путешествий для обслуживания немцев, которые желали вложить деньги в Соединенных Штатах. Он следил, чтобы они не скучали, когда приезжали в Америку на поиски приобретений; позже долг за поездку погашался. Манни открыл филиалы фирмы во Франкфурте и в Дюссельдорфе и зарабатывал кучу денег.
— Вообще-то, я бываю на Юге несколько раз в год, — говорил Манни, — в Спартанберге, в Атланте, на западном побережье Флориды — немчуре тут нравится, — а вот в Нашвилле в первый раз. Сейчас должны приехать две группы: одна ищет землю под фермы, другая — фабрику.
Прибытие немцев ожидалось на следующий день, так что у Манни было еще много дел, и он попросил меня помочь. Мы отправились ко мне в банк, сделали несколько телефонных звонков, а потом съездили в Смирну и во Франклин — осмотреть то, что немцы предполагали купить. Только на обратном пути я спросил у Манни, по-прежнему ли они с Симоной живут вместе.
— Ну конечно, — ответил он. — Она просто золото.
— А дети есть?
— Двое.
Манни рассказал мне о своем семействе, а я ему — о Саре Луизе и о девочках. Я было подумал позвать Манни в гости, но потом решил, что это будет неподходящее место для нашего разговора, и мы поехали в "Университетский клуб". Из бара я попробовал позвонить домой, сказать, что задержусь, но оба номера телефона были заняты. Мы сели за столик в углу, и я задал Манни вопрос, который весь день не выходил у меня из головы:
— А про Эрику ты ничего не слышал?
— Слышал.
— Что?
— Она вышла замуж. Теперь у нее другая фамилия — фон Вальденфельс.
— Где они познакомились?
— На курорте в Альпах. Она поехала туда с братом покататься на лыжах, а фон Вальденфельс тоже там отдыхал. Это было очень давно.
— Что он из себя представляет?
— Ему шестьдесят восемь лет. Внешность весьма импозантная. Владелец банка в Мюнхене. Макс Фрайхерр фон Вальденфельс — не слышал о таком?
— Нет.
— Да, банк у него большой. Но он еще глава Союза свободных хозяев.
— А, знаю. Довольно-таки консервативная организация.
— Да, в консерватизме ей не откажешь.
— Ты с ним знаком?
— Мы живем в двух шагах друг от друга.
— В Мюнхене?
— Нет, в Штарнберге. В Мюнхен я езжу на работу. Мы с Эрикой и Максом очень часто видимся. Представляешь себе компанию: еврей из Сан-Франциско и баварский аристократ. Радость социолога. Хочешь поглядеть фотографии? — И Манни достал из портфеля папку. — Специально привез с собой: надеялся тебя застать.
В папке были вырезки из «Шпигеля» и "Зюддойче цайтунг" с фотографиями Эрики и ее мужа. Макс Фрайхерр фон Вальденфельс был весьма упитанный господин, однако тучность эта не выглядела безобразной, а благородная седина и римский нос даже делали его похожим на главу какого-нибудь государства. Эрика же была просто великолепна. Вот она снята на карнавале, вот пожимает руки на митинге ХСС, вот стоит рядом с федеральным канцлером в Бонне. Казалось, она ничуть не постарела — так же, как и Манни. Ни седины, ни морщин. Затем Манни достал конверт с любительскими карточками. Дети у Эрики и у Манни были ровесники, так что они много общались семьями. На фотографиях они катались на лыжах, нежились на пляже, пили вино на веранде. О каждом из снимков можно было рассказать целую историю, и Манни, надо признаться, был в тот вечер в ударе. Время от времени я ходил звонить Саре Луизе, но было наглухо занято, и я каждый раз возвращался за столик с новой порцией напитков. Вскоре мы с Манни чувствовали себя совсем как в добрые старые дни.
— Хэм, — спросил меня Манни, когда мы оба уже основательно захмелели, — зачем ты это сделал?
— Сам не знаю. Как это все получилось, я мог бы тебе объяснить до точки, а вот почему — нет.
