Преданное сердце - страница 159

отправлять девочек каждый год на зимние каникулы со школой в Европу, а летом вывозить их за границу самим. Чтобы больше не чувствовалось тесноты, когда приходят гости, Сара Луиза пристроила к нашему уютному дому новый флигель, а чтобы мне не было стыдно появляться с ней на людях, купила себе бриллиантовое кольцо и соболью шубку — для полного комплекта; норковое манто — подарок родителей — у нее уже имелось. К концу первого года своей богатой жизни я обнаружил, что задолжал банку двести тысяч.

С каждым следующим годом безбедного существования я все глубже погружался в долговую трясину. Время от времени я пробовал убедить жену и дочерей, что такая жизнь нам не под силу, но они видели меня насквозь. "По твоему мнению, мы не можем себе этого позволить?" — спрашивали они, и создавалось впечатление, что речь идет о чем-то большем, нежели деньги; точно таким тоном женщины упрекают мужчин за мужское бессилие. Казалось, они говорят: "Что, не встает? Слишком стар? Ох, уж эти импотенты!" И я продолжал плясать под их дуду, пока в моем нью-йоркском банке не заметили, какой огромной суммы достиг мой долг. Однажды сотрудник банка, которого я хорошо знал, позвонил мне и сказал:

— Хэмилтон, тебе не кажется, что твой счет пора на время прикрыть?

Я уже давно так считал. Хотя Мэри Кэтрин по-прежнему разыгрывала из себя бедную провинциалку, Сара Луиза говорила, что мы не можем бросить ее на произвол судьбы. Раза два в год я подсчитывал все, что потратил на Эсель и Элизабет, и давал Мэри Кэтрин чек на такую же сумму, которую она неизменно обещала сразу же положить в банк. Спустя год после того, как Мэри Кэтрин начала копить деньги, я проверил ее банковский счет. На нем лежало ровно тридцать восемь долларов пятьдесят один цент. Что же касается кредита, то он был значительно превышен. Одному только Богу известно, сколько народу благодаря нам не испытывало нужды в наркотиках или, может, в других вещах, на которые тратилась Мэри Кэтрин. Каждый раз, когда она величаво проплывала по дому в своих обносках, меня подмывало взять и прямо спросить, куда она девала деньги. Но только я открывал рот, как сразу живо представлял себе, что за этим последует: сначала Мэри Кэтрин расплачется, потом сама перейдет в атаку, потом я начну просить у нее прощения, — и рот мой сам собой захлопывался. Я решил, что не стану делать исключения для Мэри Кэтрин, а последую совету своего банка и закрою счет для всех четверых. Когда, наконец, собравшись с духом, я высказал все, что считал нужным, жене и дочерям, ответом мне было гробовое молчание, и до конца недели меня преследовали оскорбленные взгляды. Таково было положение дел на воскресенье, которое я впоследствии назвал про себя черным.

Ясным июньским утром, когда все еще спали, я расположился в шезлонге у бассейна, поставив рядом с собой чашку с кофе и развернув газету. Не успел я, однако, приняться за передовицу, как открылась дверь, и из дома вышла Сара Луиза. С того самого дня, как я закрыл счет в банке, она старательно меня избегала. Может быть, у нее сегодня возникло желание помириться?

— Принести тебе кофе? — спросил я.

— Нет, пока не надо. — Она выдержала театральную паузу. — Я вот думаю: не слишком ли много кофе мы употребляем? Если уж ограничивать себя, то ограничивать во всем.

— Ну, по-моему, кофе мы еще можем себе позволить.

Жмурясь от игравших на воде солнечных бликов, Сара Луиза начала речь, над которой, должно быть, немало поработала.

— Знаешь, меня растревожили твои недавние слова. Наверно, я действительно чересчур расточительна. Поверь, я старалась себя сдерживать, но будем откровенны: да, я с детства привыкла к хорошей жизни, а от старых привычек избавиться трудно. У меня возникла одна идея, которую, я надеюсь, ты одобришь. Ты знаешь, что я никогда ничего не покупала для себя, я всегда думала только о тебе и твоих дочерях. Просто мне не хотелось, чтобы тебе было стыдно за меня или за наш дом, а девочкам — за тебя. Я очень надеюсь, что ты не заберешь у девочек вещи, которые им купил, но все, что было куплено для меня, я готова отдать: «мерседес», шубу, все-все-все. Я твердо решила. Мне не нужно ничего, что для нас слишком дорого. И еще давай продадим дом в Аспене — что поделаешь, девочкам придется снова привыкать к тому, чтобы снимать комнаты. Правда, им так хотелось летом поехать в Грецию, но можно ведь устроиться и где-нибудь поблизости — на Си-Айленде, например, или в заповеднике штата, совсем неплохо! Знаешь, мне просто невыносима мысль, что мы тратим больше, чем можем себе позволить. Я так хочу, чтобы все было как надо! Вот, гляди, мои кредитные карточки от «Сакса», "Лорда Тейлора". Одно твое слово — и я разрежу их пополам. Обойдусь и без них.