— Мне очень приятно находиться на этом вечере, — начал Сэнфорд. — Но настоящий праздник — это, конечно, то, что мы видим сегодня здесь Хэмилтона — в тот единственный в году день, когда он не в отъезде. Вообще-то мы думали, что придется устроить наше собрание в аэропорту, но рейс, которым должен был лететь Хэмилтон, перенесли. Хэмилтон, от имени всех нас, видящих тебя так редко, позволь преподнести тебе подарок — карту Нашвилла. Вот тут, видишь, твой дом, а вот это — деловая часть города. Будьте добры, передайте ему эту карту. Один мой приятель оказался недавно в Париже, и вот он как-то стоит посреди улицы и ищет "Америкэн экспресс". Поднимает голову, видит: Хэм. "Хэм, — обращается к нему мой приятель, — как мне пройти к "Америкэн экспресс"?" — и Хэм моментально его туда отводит. Через пару месяцев он приезжает в Токио и опять пытается найти "Америкэн экспресс", и, натурально, Хэм тут как тут. "Хэм, — спрашивает мой приятель, — как мне пройти к "Америкэн экспресс"?" — и Хэм моментально его туда отводит. Вскоре мой приятель сталкивается с Хэмом на улице в Нашвилле и говорит ему: "Хэм, ты мне очень помог в Париже и в Токио. Могу ли я тебя как-нибудь отблагодарить?" "Можешь, — отвечает Хэм. — Как мне пройти к моему банку?" Не хочу сказать, что Хэм, пока отсутствует, успевает забыть своих сотрудников, но его отдел — единственный в банке, где все носят карточки с фамилиями. На днях одна девушка подходит к нему на работе и Хэм ей говорит: "По-моему, я ясно сказал, чтобы у всех были карточки с фамилиями", а девушка ему в ответ: "Папочка, да это же я!" Конечно, помотавшись по свету, Хэм и разговаривает уже по-другому. Какой язык ни назови — он все их знает. Одна беда: теперь требуется кто-то, кто переводил бы слова Хэма на английский. На днях один человек зашел в банк, послушал Хэма и сказал: "Для иностранца он говорит совсем неплохо. Сколько времени он уже здесь живет?" У меня не хватило духу сказать ему правду, и я ответил: "Это египтянин. Приехал сюда примерно год назад". На что тот человек заметил: "Ну, за такое время мог бы и получше научиться". Видимо, то, что Хэм повидал так много, вскружило ему голову. На днях он был на обеде в честь губернатора и тамада сказал: "Мы рады приветствовать за этим столом нашего почетного гостя". "И то, что губернатор здесь сидит, — это тоже приятно", — откликнулся Хэм. А еще недавно на одном вечере к Хэму подошел мэр, протянул ему руку и говорит: "Привет, Хэм". Хэм стоит, никак не реагирует. Тогда какой-то знакомый его спрашивает: "Послушай, в чем дело?", а Хэм отвечает: "Я жду, когда объявят о моем прибытии". А вот еще был случай: заходит Хэм в «Макдоналдс», подходит к стойке и говорит: "Бифштекс шатобриан". "Извините, сэр, у нас этого нет". — "Ну, тогда курицу в вине". — "Извините, сэр, но этого тоже нет: есть только гамбургеры". "Что ж, — говорит Хэм, — дайте мне гамбургер с икрой и пришлите официанта с картой вин".
Сэнфорд еще долго разглагольствовал в том же духе. Первые две-три минуты все шло так, как я ожидал, но то, что прозвучало потом, застало меня врасплох; чем дольше я слушал, тем труднее становилось сохранять на лице улыбку. Следующим выступил Уэйд Уолесс — он нанес удар в другом направлении.
— Хорошо известно, что Хэмилтон любит пропустить рюмку-другую. Все мы, конечно, тоже не прочь иногда промочить горло, но у Хэмилтона эта его любовь начинает проявляться еще до завтрака. Как говорит Сара Луиза, Хэмилтон просыпается от позвякиванья льдинок в стакане. Вы, наверно, слышали, что недавно Хэму пришлось пойти к врачу: когда он после вечеринки искал на стоянке свою машину, кто-то наступил ему на руку. Впрочем, не подумайте, что Хэм какой-нибудь забулдыга. Он даже сотрудников своего отдела строго предупредил насчет пьянства. Созвал всех на прошлой неделе и говорит: "Значит, так: рюмка со сна — святое дело; за завтраком хорошо идет "кровавая Мэри"; пара кружек пива — вот уж и обед подоспел; за обедом хочешь не хочешь, а надо выпить мартини и вина; потом еще пивка — чтобы дотянуть до коктейлей, до ужина, а какой ужин без вина? После ужина — пара рюмок коньяку: помогает пищеварению, а на ночь хорошо тяпнуть виски: спится крепче. Но вот эта, понимаете ли, ваша манера — тут глоточек, там глоточек, — это, господа, никуда не годится!" Думаю, что именно благодаря спиртному Хэм всегда такой игривый на работе. Сэнфорд уже говорил про карточки с фамилиями, но он не сказал, что у девушек под этими карточками еще и нагрудники. Встречаю я как-то одну секретаршу, выходящую из кабинета Хэма, и говорю ей: "Боже, какой у вас измученный вид!" А она мне: "Еще бы не измученный! Ладно, пора возвращаться: ему еще нужно мне что-то продиктовать". Ну, женщины постарше будут, конечно, и поопытнее. Эти ходят вооруженные. Хэм, наверно, единственный человек в городе, которого долбанули бейсбольной битой прямо за рабочим столом.
