– Как вам угодно.
Миган представить себе не могла, что подумает Фенелда, узнав об этом. Решит, вероятно, что яблоко от яблони недалеко падает и что она пошла по стопам матери.
Барт о чем-то болтал с Лероем. И когда они поднялись по лестнице к входной двери, оба смеялись, как старые друзья. У Барта Кромвеля все старые друзья. Этот человек существует, пока не окончено задание. А потом превращается в другую личность в другом городе с другой женщиной на руках.
Можно только пожалеть женщину, которая полюбит его, что довольно просто, если принимать его заботу и внимание за чистую монету.
– А теперь я с удовольствием выпил бы чего-нибудь холодненького, – сказал Барт, когда Лерой оставил их и пошел наверх чинить кран. – Если устроишь пару местечек на балконе, я принесу все что надо. Ты что будешь? Яблочный сок, молоко или воду?
– Яблочный сок со льдом.
– Получай. – Он открыл буфет и достал стакан.
– Женщине с тобой находиться опасно, ты развратишь ее в два счета.
– Что-то не припомню, чтоб мне говорили такое. – Он бросил пару кубиков льда в стакан и наполнил его соком. – Одно из двух, либо ты из тех, кого легко развратить, либо ты пробудила во мне нечто, мне самому неведомое.
Он протянул ей стакан. Их пальцы встретились, но никто не отдернул руку.
Она посмотрела вверх, и их взгляды встретились. Миган почувствовала предательское тепло в груди.
– Видишь ли, Миган, твоя беременность действует на меня как-то особо. Но напрасно ты думаешь, что она делает тебя менее привлекательной и желанной, – сказал он.
Его слова беспокоили и пробуждали чувства, которые она всегда гнала. Барт отпустил стакан, но незримая связь осталась.
Миган вышла на балкон и посмотрела на залив, однако водная стихия сейчас ее не успокоила.
Барт подошел и встал рядом.
– Когда ты не Барт Кромвель, когда ты являешься самим собой, у тебя есть жена?
Барт стоял и смотрел на сияющий пляж, который ему казался воплощением рая, и обдумывал вопрос, который напоминал ему про ад.
– Это так важно, Миган?
– Может, и не так уж важно, но моя жизнь в твоих руках. И я хотела бы знать о тебе настоящем, а не выдуманном, хотела бы знать, есть у мужчины, в которого я будто бы влюблена, жена и дети. Должна же я знать, есть ли у тебя человеческие чувства, если ты вообще способен что-либо чувствовать вне работы.
– У меня нет ни жены, ни детей. Я разведен, но я не робот. Я чувствую боль, разочарование и отчаяние. Как и любой человек. Когда меня ранят, у меня течет кровь. Но свой долг я стараюсь выполнить как можно лучше. А это значит, что я во всем должен следовать плану операции, разработанному в Бюро. В данном случае я Барт Кромвель, коммивояжер из Нашвилла, штат Теннесси.
– Ты обо мне все знаешь, а я о тебе ничего. Мне не нравятся руководящие указания вашего чертова Бюро.
– Мне тоже они не всегда нравятся, но я стараюсь придерживаться их.
В это время зазвонил телефон, и это разрядило напряжение.
Он подошел к телефону на кухне, снял трубку и спросил:
– Вам кого?
– У меня плохие новости, – услышал он знакомый голос.
Барт оглянулся. Миган осталась на балконе. Меньше всего он сейчас хотел, чтобы она слышала, о чем он говорит. Он проговорил тихим голосом:
– Вы напали на след Карауэя?
– Нет. Пока мне не повезло. Полу, впрочем, тоже, а мы прочесали весь Ориндж-Бич, как гребнем для блох. Но нам сообщил надежный информатор, что видел его прошлой ночью в баре в Сент-Луисе.
– Не может быть.
– Это надежный информатор.
– Джошуа Карауэй не мог быть в Сент-Луисе прошлой ночью. Я сообщал в прошлый раз, что он напал на Миган на берегу и пытался утопить ее.
– Возможно, наш человек говорил под дулом пистолета. До сих пор на него можно было положиться.
– А как ты тогда объяснишь факт покушения на жизнь Миган Ланкастер?
– Я ничего не должен объяснять. Если это не Карауэй, покушением должна заниматься местная полиция. Тебе поручено выследить Джошуа Карауэя и вернуть его в тюрьму, пока он не выполнил своих угроз восьмилетней давности.
– Надежный это информатор или нет, но им не найти Джошуа Карауэя в Сент-Луисе. Это он напал на Миган прошлой ночью, и ты сам это прекрасно знаешь.
