Два последних урока Матвей решил «задвинуть». Он просто не мог видеть Машу, не решив, как же ему быть дальше. У него не оставалось сомнений, что это именно Маша, испугавшись, что ее отец будет втянут в сомнительную историю со взяткой, рассказала завучу о готовящейся статье. Она предвидела, что Тереза ни за что не допустит, чтобы такая статья появилась в школьной газете. И теперь у Ермилова голова шла кругом: он просто не был готов к такому повороту событий. Он не понимал: должен ли злиться на Машу за это? Начать презирать ее как доносчицу? А тогда как же его к Маше любовь? С ней-то что делать?…
Матвей вышел на школьный двор, потом – на улицу. В сквере неподалеку два парня, стоя на заснеженном газоне, пили пиво – прямо из бутылок. «И охота им в такую холодину!» – подумал Матвей. Подойдя ближе, он увидел, что один из парней – Мишка Фрид. Имени другого Матвей не знал, а вспомнил только, что он учится в том же классе, что и Фрид. Мишка тоже заметил Матвея.
– А, Ермилов! – радостно провозгласил он. – Тоже уроки мотаешь? Кра-савец!
Матвей остановился. Ему надо было поделиться хоть с кем-нибудь тем, что его мучило. Он сказал:
– Миш! Ты очень занят?
– Да чем я занят-то? – ухмыльнулся тот.
Его упитанная физиономия была румяной от легкого морозца. – Не видишь – оттягиваемся просто…
– Слушай… Я бы хотел поговорить с тобой. Ну вроде посоветоваться…
– Дык конечно, – без колебаний согласился Фрид. – Ноу прóблем!
Он сказал приятелю, который в это время разглядывал на свет свою бутылку, пытаясь определить, много ли там еще осталось жидкости:
– Слышь, Парфенов! Мне тут переговорить надо. Вот тебе бабло, сходи еще, возьми пивка.
Парфенов, приняв деньги, исчез. А Матвей и Мишка побрели рядом по дорожке.
– Ермилов, тебе открыть? – Фрид извлек из сумки новую бутылку.
– Нет, не надо… – отказался Матвей.
– Ну, нет так нет… – Мишка отправил пиво обратно в сумку. – Ну, рассказывай. Что там у тебя за проблемы?
– Ты знаешь, что газету нашу Тереза прикрыла? – спросил Матвей.
– Опа! Уже? – удивился Фрид. – Как это она оперативно! Откуда ж она узнала про статью-то? Или настучал кто?
– Настучал… – вздохнул Матвей.
И рассказал Мишке обо всем, что сам недавно узнал: что взятку-то Терезе давал не кто иной, как отец Маши. И скорее всего, именно Маша и сообщила завучу о готовящемся разоблачении.
– А, понимаю… – сказал Фрид. – Конечно, ведь Машка-то отца своего обожает просто. Как же она допустит, чтобы его имя полоскали все кому не лень? Никак не допустит!
– То есть ты считаешь, что она все сделала правильно? – удивился Матвей.
– То есть? – не понял Фрид. – Что значит – правильно, неправильно? Она поступила так, как посчитала нужным. Кто-то скажет – правильно. Кто-то скажет – неправильно. Ну и что из того?
– А ты-то сам как скажешь? – пытался понять Матвей.
– Ну… – Мишка задумался. – А мне это, знаешь, побоку. Меня это не касается никак.
– Но газета… – Матвей все еще никак не мог уразуметь Мишкину позицию. – Газету-то тебе не жалко? Ведь труда столько вложено!
– Газету? – переспросил Фрид. – А ты вот прикинь. Вот на весах – отец, то есть человек, которого ты любишь, и какая-то – пусть и замечательная – газета. Что важнее?
– Отец важнее, пожалуй… – произнес Матвей.
– Ну вот! – сказал Фрид. – Еще есть вопросы?
Матвей хотел еще спросить: а как же ему теперь относиться к Маше? Но понял, что уже получил ответ на этот вопрос.
«Что для меня важнее – моя любовь к Маше или самая раззамечательная газета? – спросил он себя. – Что для меня важнее – наладить мои с Машей отношения или во что бы то ни стало разоблачить Терезу Дмитриевну?»
Ответ был для него очевиден.
– Мишка, спасибо, – сказал Матвей. – Ты мне здорово помог!
– Всегда рад, Ермилов, – ответил Мишка. – Если что, подходи.
Матвей помчался на рынок. Там он купил на последние деньги самую большую алую розу, какую только смог найти. И с этой розой он отправился к школе – встречать Машу. Девушку, которую он любит.
Маша и Ермилов помирились в тот же день. Маша простила Матвея за ту историю с портретом, а Матвей простил ей историю… ну, сами понимаете какую. И Новый год они встречали вместе. И вместе провели каникулы. А после каникул в школе появился Терминатор, подлечившийся и отдохнувший.
