— Это, и я тоже этого хочу. Я нахожу тебя привлекательной. Неужели это так трудно понять? — нетерпеливо спросил он.
Джуд зажала руками уши, зажмурила глаза и отрицательно покачала головой.
— Я не верю тебе! — воскликнула она. — Ты пытаешься смутить меня!
И уже сильно преуспел в этом, добавила она про себя.
Джуд была слишком сильно потрясена, чтобы сопротивляться, когда он мощной рукой сжал ее запястье.
От этого контакта ее тело пронзила жгучая молния чувственности. Она завороженно глядела ему в лицо, а он, сжав ее пальцы, обнажил грудь и приложил ее руку к своей горячей коже. Ее ноздри затрепетали, когда она невольно вдохнула его теплый аромат.
— Нет. — Ее грудь часто вздымалась от волнения, она пыталась вырвать у него свою руку.
— Ты не скрывала, что хочешь меня.
Она закрыла глаза и простонала. За что такие мучения!
— Отрицай, сколько хочешь. Думаешь, я сам этого не чувствую? — Он провел кончиком пальца по ее скуле. Она вздрогнула, и он улыбнулся. — Джуд!
— Я не хочу! Это само… самообман!
— Это ты пытаешься обмануть сама себя. Ты отказываешься от практичного и единственно разумного решения твоих и моих проблем, — обвинил он ее.
Пусть думает, что хочет. Только бы не угадал ее истинные чувства, это было бы слишком унизительно.
— И для чего все это? Ждешь романтических чувств, любви, которая существует разве что в слезливых романах? — Его выразительные губы растянулись в презрительной улыбке. — Посмотри правде в глаза.
— Какой правде? — воскликнула Джуд.
— Извини за прямоту, но…
— Ты извиняешься, не чувствуя за собой вины! сердито прервала она его. — Тебе доставляет радость смеяться над мечтой!
— Не говори глупостей!
— Если человек не согласен с тобой, это автоматически означает, что он глуп, да. Лука? Ты сам ни о ж чем не мечтаешь, так не запрещай это другим!
На его скулах заиграли желваки, глаза его, приобретя недобрый блеск, сверлили ее стальным взглядом. У нее закружилась голова, она, как загипнотизированная, смотрела на него.
— Какие же качества должен иметь мужчина твоей мечты и чего не хватает у меня? Он должен быть блондином с голубыми глазами, с очками на носу, демонстрирующими интеллект? Он должен читать тебе сонеты Шекспира, чтобы соблазнить тебя? А может быть, ты предпочитаешь, чтобы он умел чинить электрические пробки и приносил тебе чай в постель?
Его грубый сарказм затронул ее за живое.
— Я сама могу поменять пробки, и мне не важен его внешний вид.
— Конечно, не важен, — согласился Лука. — Ведь ты будешь обожать его прекрасную душу. Dio! Я прямо задыхаюсь от восторга, как только представлю! — Говоря это, он чувствовал, как ее маленькая рука сжимается в кулак. — И ты, конечно, совершенно равнодушна к внешности, несмотря на то, что взглядом пожираешь меня! И тебя нисколько не взволнует, если я сниму с тебя вот это… — Он начал расстегивать пуговицы на ее одежде.
— Не смей! Прекрати сейчас же! — в ужасе воскликнула Джуд. — Я прошу тебя. Лука! — Он опустил руку, и она с облегчением вздохнула. — Ты доволен теперь, что продемонстрировал передо мной во всем блеске свою неотразимость? Твоя проблема… — начала она, но он прервал ее отрывистым стаккато сардонического смеха.
— А разве у меня есть проблемы? Да, — наконец согласился он, скалясь ей прямо в лицо. — Моя проблема — ты! Господи! Никому еще не удавалось довести меня до такой ярости! До встречи с тобой!
— Ты хочешь знать, каким я представляю идеального любовника? Но с тобой, право, трудно разговаривать на такую тему, — заявила Джуд, сверкая глазами. — Ты — самый скучный человек из всех, кого я знаю, даже из тех, кто страдает жестокой депрессией! Неужели ты никогда ни о чем не мечтал?
Горящие угли в глубине его глаз погасли. Она попыталась отвести взгляд, но он приподнял ее лицо за подбородок.
— Я мечтаю, только думаю, что ты не сможешь меня понять. — Его голос стал низким, бархатистым и завораживающе-гипнотическим. Она угадала скрытый подтекст, и от этого по всему ее телу прошла дрожь возбуждения.
— Состояние твоего подсознания не представляет для меня никакого интереса.
Но ее уверенность несколько поколебалась, когда он наклонился и она почувствовала на своей коже, на своих губах его теплое дыхание.
